Кольцо с шипами - Карина Рейн

Это даёт мне сил искренне ему улыбнуться, что приводит Демида в замешательство; я осторожно спускаюсь по коварным ступенькам, стараясь не наступить на подол платья, и застываю на самой нижней ступеньке, чтобы хоть немножечко доставать до уровня его глаз. Перекладываю свадебный букет в левую руку, а правой сжимаю его чуть холодные пальцы, которыми он вцепился в перила.

— Не знаю, что заставило тебя передумать, но у тебя очень хорошо получается, — шепчет тихо, чтобы слышала я одна, и сжимает в ответ мои пальцы. — Ты гораздо красивее, когда улыбаешься, а не показываешь оскал разъярённой кошки.

— С кошкой меня ещё не сравнивали, — копирую его шёпот, всё так же улыбаясь.

— Готова? — спрашивает он напоследок.

Я стараюсь сосредоточиться только на его лице и тембре голоса, не оглядываясь по сторонам, потому что стоит мне наткнуться хоть на один любопытный или недоумевающий взгляд, как я тут же растеряю всю свою храбрость.

— Готова, — киваю и беру Демида под руку.

Весь короткий путь до регистраторши мы проделываем в полном молчании; я внимательно — даже слишком — смотрю под ноги, чтобы не споткнуться и не опозориться, но при этом краем глаза замечаю, как улыбается гостям Пригожин и изредка бросает на меня косые взгляды.

Боится, что я выкину что-нибудь эдакое?

Всю церемонию я смотрю лишь на вишнёвую папку, которую регистратор — Марина Викторовна — держит в руках; пересчитываю лепестки на девственно-белых пионах своего букета и напеваю в голове мотив из золотых хитов восьмидесятых. В себя прихожу лишь на словах о том, согласна ли я «быть рядом со своим мужем в богатстве и бедности, любить и почитать его до конца дней своих», и чудом сдерживаю истеричный смех; лишь позволяю себе улыбнуться и сказать тихое, но уверенное «да» в ответ, чем вызываю вздох облегчения у Демида.

Он что, в самом деле думал, что я могу сказать «нет»?

У Пригожина тоже не возникает проблем с утвердительным ответом; мы обмениваемся кольцами, и Демид убирает с моего лица сеточку вуалетки, чтобы можно было дотянуться до моих губ, на ходу глазами предупреждая об осторожности. Но я сама сокращаю те десять сантиметров, что разделяли нас, успев заметить удивление на дне его чёрных, словно бездна, глаз.

Поцелуй выходит жарким, страстным и немного агрессивным, потому что каждый из нас вкладывает в него разные эмоции: я — отстаиваю свою независимость и доказываю, что я не ветреная пустышка, которую он во мне видит; а Демид — власть, которую надо мной имеет, и силу, которая не оставляет сомнений в том, кто именно из нас главный в отношениях.

Не знаю, кто в итоге победил — я или он, потому что свадьба с кучей гостей — не лучшее место для выяснения отношений; мягко отрываюсь от Демида, стараясь сохранить при этом лицо, и впервые осматриваюсь по сторонам.

Хорошо, что я не поднимала головы до того, как сказала Демиду «да».

Я была готова к недоумению, удивлению и снисхождению, но никак не к насмешке и презрению, которые жалили душу, словно пчёлы. Неосознанно делаю шаг, прижимаясь к мужу, и Пригожин прячет меня в надёжном коконе своих сильных рук.

— Не обращай внимания, — слышу шёпот у самого уха. — Они просто пытаются тебя запугать — не поддавайся. Ты ничем не хуже любого из них.

— Но они так не думают, — роняю в ответ.

— Это недостаток элиты — считать себя лучшими из лучших.

— Тогда почему ты не такой? — снова вырывается прежде, чем успеваю подумать.

Пригожин моментально оживляется.

— О, так ты не считаешь меня заевшимся снобом?

Прикидываю в голове варианты ответов; если скажу «да», это может сыграть против меня, потому что Демид будет знать, что я обращаю на него слишком много внимания; если скажу «нет», то снова могу задеть его самолюбие, и Пригожин снова будет плеваться кислотой.

— Мне кажется, что бы я сейчас ни ответила, у меня всё равно будут проблемы, — с кривоватой улыбкой отвечаю.