Кольцо с шипами - Карина Рейн

— А как насчёт тебя? — отчаянно пытаюсь остаться в сознании и опереться на какую-нибудь сильную эмоцию. Гнев бы сейчас был очень кстати, но Демид, как специально, не даёт ни единого повода. — Не похоже, чтобы ты волновался, а ведь для тебя это тоже важный день.

— Ну, я ведь мужчина, — самодовольно фыркает. — Не в моём стиле поддаваться минутным слабостям; к тому же, я наконец-то увидел твоё платье, и оно мне очень нравится — сразу тянет помечтать.

— И о чём же? — часто дышу, чтобы отгородиться от накатившей слабости.

— О том, как сниму его с тебя через несколько часов.

Такое откровенное признание заставляет меня покраснеть с головы до ног; кровообращение моментально восстанавливается, и я чувствую себя лучше.

— Вот видишь, всё не так страшно, — ухмыляется, а я смотрю на будущего мужа с благодарностью: пусть и в своей откровенной манере, но он всё же помог вернуть мне самообладание. — Тебе очень идёт такой смущённый румянец. И знаешь, я думаю, будет лучше, если мы закрепим полученный результат.

Не успеваю спросить, что он имеет в виду, но Демид вместо слов использует действие: резко наклоняется и впивается в мои губы жадным поцелуем. От такого сумасшедшего напора я начисто забываю, как дышать, а в голове образуется стерильная пустота, которую вскоре заменяют электрические всполохи. А когда я прихожу в себя и решаю возмутиться его поведением, Демид так же неожиданно отстраняется.

— Будем считать, что это была генеральная репетиция, — тяжело дыша, отбивает моё немое возмущение. — Там, внизу, тебе нельзя будет увернуться от меня или как-то показать, что тебе это всё не по душе, и я не хочу, чтобы поцелуи стали для тебя испытанием. Я же вижу, что тебе нравится, так зачем пытаться это отрицать? Я ведь не иголки тебе под ногти собираюсь загонять — просто расслабься и получай удовольствие.

Ну, может в какой-то степени Демид и был прав: у меня есть всё, чего только можно хотеть, и скоро появится работа мечты; жених не ведёт себя со мной высокомерно — может, немного самодовольно и властно, но не жестоко — хотя мог бы — а я продолжаю вести себя как Карфаген под осадой Римской империи, и даже не знаю, почему.

Так подростки обычно противостоят родителям, чьи наставления идут вразрез с их собственными желаниями.

Быть может, если бы Демид любил меня, я бы по-другому реагировала на все его знаки внимания и попытки соблазнения, а пока что мне хотелось только выпускать иголки каждый раз, как он ко мне прикасается.

— Вся проблема в том, что мы с тобой по-разному относимся к семейной жизни в целом и к свадьбе в частности, — вздыхаю. — Я ведь хочу домашний уют и хоть какое-то подобие семьи, но это всё не имеет смысла, потому что для тебя семья — это твоя корпорация. Ты даже к свадьбе относишься так, будто это всего лишь формальность, хотя перед этим ты утверждал, что это серьёзно — потому и женишься один раз.

Демид деревенеет, как всегда бывает, когда я в очередной раз ляпаю первое, что приходит в голову, даже как следует не подумав.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, Ульяна, — холодно роняет. — Если бы это была чистая формальность, я бы составил брачный договор сразу после того, как сделал тебе предложение. А раз ты за последний месяц не подписывала ничего серьёзнее приказа о своём увольнении — неужели это для тебя пустой звук?

Я уже и так понимаю, что снова накосячила, особо не стараясь; в моих же интересах было установить с ним нормальные отношения, а не цапаться как кошка с собакой, но я каждый раз делала всё с точностью до «наоборот».

— Это не совсем то, что я хотела сказать, — пытаюсь оправдаться.

Я всего лишь хотела услышать, что он не пользуется мной, словно вещью, и будет, по меньшей мере, стараться вести себя как муж, а не партнёр выгодного контракта.