После его банана - Пенелопа Блум

— Если бы ты была открытой книгой, я бы с удовольствием прочитал эти страницы. Все, что ты действительно позволила мне сделать, это посмотреть обложку и сделать свое лучшее предположение.

Рей сорвала немного травы, распустила ее и наблюдала, как легкий ветерок уносит ее прочь.

— А что случилось с твоим громким разговором о том, что ты не хочешь, чтобы я рассказывала о себе? Я думала, ты хочешь сам узнать ответы.

— Вот именно. Нам весело заниматься чем-то подобным, и я добываю себе немного информации. Вот как это работает.

Она перекинула волосы через плечо и слегка повернулась так, что оказалась почти лицом ко мне.

— Ладно. Отлично. Спроси меня о чем-нибудь.

— Любимый цвет?

Рей рассмеялась.

— Серьезно? Это не скажет тебе обо мне ничего существенного.

— Я не согласен. Скажи мне свой цвет, и я скажу, о чем он мне говорит.

— Отлично. Мне нравится желтый цвет.

— Ах! — Я понимающе кивнул. — Тебе нравится знать, что у тебя есть уникальные интересы. Не любитель сливаться с толпой. Настоящая личность. Кроме того, тебе нельзя позволять выбирать цвета при отделке дома, который мы собираемся построить вместе.

Ее глаза блеснули, затем она шлепнула меня по ноге.

— Неправильно.

— Как же так?

— Мне нравится желтый, потому что это был цвет дивана в старом кабинете моего отца. — Ее взгляд стал отстраненным, и она немного подтянула к себе ноги. — Когда я думаю о желтом цвете, я чувствую себя комфортно. В безопасности.

— Что он был за человек? — спросил я.

Рей наморщила лоб и несколько секунд смотрела вниз по склону, прежде чем ответить.

— Всегда пытающейся во всем разобраться. Как будто жизнь была большой головоломкой, и ответ был там, если только присмотреться достаточно пристально. И он никогда не думал, что кто-то зашел слишком далеко, чтобы его можно было спасти. — Она улыбнулась. — Он всегда пытался всех спасти.

Наступила приятная тишина, затем Рей внезапно подняла глаза.

— А как насчет твоего любимого цвета?

— У меня нет любимого цвета. Это ребячество.

Рей издала оскорбленный звук, затем снова попыталась ударить меня. Я поймал ее за запястье, слегка притянув к себе. Улыбка на ее губах растаяла, когда наши глаза встретились, но ее губы все еще были приоткрыты. Более осторожный мужчина запомнил бы, что произошло, когда я в прошлый раз целовался. К счастью, я не был осторожным человеком.

Я взял ее сзади за шею и притянул ближе.

Она остановилась как раз перед тем, как наши губы встретились.

— Это произойдет на самом деле?

— Если ты этого захочешь.

Глаза Рей искали мои, затем она расслабилась, закрыв их.

Наши губы соприкоснулись. Все хаотичные звуки города и мирные крики животных притупились, превратившись в ничто. Были только мы. Наши губы. Мягкое прикосновение кожи к коже и влажный жар ее языка, скользящего по моему.

Целовать ее было так чертовски правильно. Я хотел большего. Больше всего, и я не был уверен, что смог бы удержаться от этого, даже если мы были посреди парка.

— Майлз, — выдохнула она.

«Нет, черт возьми».

— Да? — Моя рука все еще лежала у нее на затылке, а ее губы покраснели. Она выглядела потрясающе, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не поцеловать ее снова, независимо от того, что она пыталась сказать.

— Мы не должны.

Я закрыл глаза.

Бл*ть.

Мне пришлось напомнить себе, что именно это привлекло меня к ней в первую очередь. Она не была простой. Не то что готовить курицу, которую я мог бы намазать сливочным маслом, отправить в духовку и забыть о ней. Рей была похожа на тесто, которое нужно было замесить, помассировать и размять до нужной консистенции.

Но я знал, что есть что-то идеальное, что я мог бы сказать, чтобы, по крайней мере, в основном спасти этот момент. «Не уходи. Мне жаль. Ты мне действительно нравишься. Но подождите, это еще не все!»