Опасна для тебя - Карина Шаяхметова

— Ещё раз покинете пределы этой квартиры без моего ведома, я вас посажу в СИЗО, ясно вам?

Боже, он совсем ужасный. Ну не мог этот человек купить мне милую кофточку и платьице. Он ужасен и точка. Никогда у меня не будет такого злого и раздражающего мужа.

— Я… я ходила за прокладками, — выпаливаю я и начинаю краснеть.

Тут же вспоминаю, что фактически украла у Царёва деньги и добавляю:

— Я из вашего кармана взяла сто рублей. Как освобожусь, сразу верну вам.

Он молча смотрит на меня, а потом разворачивается и уходит. Зашибись. И что это за человек?!

***Утром я встала пораньше. Сегодня суд. Доказательств в пользу меня никаких, а это значит, что остаётся надеется только на чудо.

Я вошла на кухню и увидела Максима Романовича. Он сидел за столом и пил кофе.

Я была так зла на этого чудовищного следователя, что решила его игнорировать до конца своих дней. Видимо, у него были похожие намерения. Потому что за всё время, пока мы завтракали, никто из нас не проронил ни слова.

— Через час приедет Виктор Андреевич и отвезёт вас в суд. Будьте готовы, — перебил он наше молчание.

Что? Неужели он не поедет? Кто будет за меня отвечать, заступаться за меня? Я начала паниковать. Дрожь окутала всё моё тело и на миг меня, как будто парализовало от безысходности. Нарушила свой уговор, данный самой себе, в период сильного эмоционального состояния, и поспешно спросила:

— А вы? Вы не поедете?

— Я буду там. Сейчас у меня дела. — С этими словами он покинул кухню.

Ух, можно выдохнуть, я переволновалась, что даже не заметила, как половина напитка вылилось на мои новые джинсы. Чёрт. Вот же невежа. Придётся надеть платье. Как будто на праздник собралась. Если меня оправдают, это и правда будет праздник.

Я вытерла чай с пола, застирала джинсы, прибралась в комнате и начала собираться.

Сначала сделала хвост, но так декольте у платья слишком видно, я ведь не на свидание собралась. Распустила волосы и прикрыла ими вырез платья.

Заехал Виктор Андреевич, надел на меня наручники и усадил в машину.

Зашибись. Красивое платье и вот это вот у меня на руках. Мне даже неприятно произносить это слово.

На нервах я начала кусать губы, грызть ногти. периодически хотелось то кричать, то плакать. По пути я испытала весь спектр отрицательных эмоций.

Приехали.

Мы прошли в отведенную комнату, в которой находится следователь, подсудимый и адвокат.

Царёв, как только вошёл, сразу подошёл ко мне и снял наручники. Молча ушёл в сторонку. Адвоката я видела в первый раз. Он представился Михаилом Семёновичем. Дедушка лет шестидесяти пяти. Деловитый, в костюме. Небольшая седая борода и седые волосы. Приятная полуулыбка.

Царёв с ним долго болтали, не обращая на меня никакого внимания. Они делали вид, будто меня здесь нет.

Через несколько минут к нам вошла женщина в синем костюме и пригласила в соседний зал.

Заседание считается открытым. Всем встать. Суд идёт.

И тут меня охватила паника. У меня начала кружиться голова. Стало подташнивать. Я, не дожидаясь разрешения сесть, присела. Голова шла кругом.

— Вам плохо? — Спрашивает Михаил Семёнович.

— Всё хорошо, просто голова закружилась, — отвечаю я.

— Принесите воды, — кто-то крикнул в зале.

— Она просто притворяется, чтобы все её пожалели, — усмехаясь сказал Иван.

Боже, тот Иван, который говорил, что будет любить меня всю свою жизнь. Я ему доверяла, души в нём не чаяла, а он. Так подставил меня, а сейчас ещё и надсмехается.

Мне передали воды, я сделала пару глотков и начала приходить в себя.

Судья долго рассказывала правила, про дело, допросила свидетелей. В пользу меня ничего не было. Я мысленно сдавалась, опускала руки…

Встал Царёв и сказал, что есть улика — запись с видеокамеры, где чётко видно, как Марина и ещё один парень поджигают здание, а перед этим госпожа Марина звонит кому-то по телефону.