Игра в имитацию - Мила Гусева

Настолько неожиданный вопрос изрядно выбивает из колеи, и она не сразу находится с ответом — несколько секунд молча хлопает глазами, непонимающе вглядываясь в сосредоточенное лицо Торпа.

— Видишь ли, эта история в какой-то мере меня прославила… — объясняет он и сильнее сжимает её локоть, словно опасаясь, что Аддамс опять предпримет попытку побега. — Теперь только ленивый не полощет моё имя на каждом углу. И я подумал, что неплохо было бы этим воспользоваться, и решил открыть своё собственное детективное агентство.

— Рада, что у тебя такие грандиозные планы, — язвит она, машинально закатив глаза и всё ещё не понимая, к чему ей подобная информация.

— Дослушай до конца, пожалуйста. Я уже продал машину, даже присмотрел подходящее помещение… — чеканит Торп таким тоном, будто снова зачитывает лекцию по истории древнего Египта. — Но мне очень нужен напарник. Кто-то достаточно сообразительный, чтобы хватало мозгов распутывать сложные дела. Достаточно смелый, чтобы не растеряться в случае опасности. И достаточно хитрый, чтобы добывать информацию, не привлекая к себе внимания. По всем критериям подходишь только ты одна.

Oh merda, что? Он всерьёз предлагает ей работу? И не просто работу — а совместную.

Уэнсдэй издаёт нервный смешок, безуспешно пытаясь переварить внезапное предложение, ударившее по голове тяжёлым обухом.

Это даже звучит абсолютно бредово.

Какие из них напарники?

Что у них может быть общего?

Как им работать вместе… после всего?

Но шестерёнки в мозгу уже начинают стремительно вращаться, тщательно взвешивая все «за» и «против» — и рациональное мышление преступно быстро встаёт на сторону Торпа, сочтя эту безумную затею вполне… возможной.

В конце концов, а что ей делать в Нью-Джерси? Рассылать по издательствам черновики романов, неизменно получая отказ за отказом? Часами торчать в оранжерее вместе с матерью, срезая бутоны с чайных роз? Неустанно упражняться в фехтовании вместе с отцом? Слушать рассказы дяди Фестера о головокружительных приключениях, не имея ни единой возможности принять в них участия? Медленно покрываться вековой плесенью, превращаясь в затворницу непомерно огромного дома? Разве не от этой набившей оскомину жизни она сбежала в Бостон?

— Если ты всё решила, я уважаю твою позицию и обещаю больше не поднимать вопрос об отношениях, — увещевает Ксавье вкрадчивым голосом змея-искусителя, с каждым аргументом пробивая брешь в её уверенности. — Только совместная работа и не более. Соглашайся, Аддамс. Мы будем друг другу полезны. Ты же не хочешь в Нью-Джерси, я это прекрасно вижу.

И последняя фраза неминуемо становится той самой крохотной песчинкой, склонившей чашу весов в одну сторону. В конце концов, лучше попытаться и потерпеть крах — ведь в таком случае есть как минимум пятьдесят процентов на успех. Гораздо больше, чем ничего. А вернуться в Нью-Джерси она всегда успеет.

— У меня есть одно условие, — Уэнсдэй награждает его пристальным немигающим взглядом, полным нескрываемой иронии. — Постарайся больше не убивать маньяков.

— И ты тоже, напарник, — фальшивый профессор кривит губы в саркастической усмешке и кивком головы указывает в сторону припаркованного Мазерати. — Поехали, покажу тебе будущее место работы.

Вокруг стремительно сгущаются мягкие октябрьские сумерки — и налетает порыв ледяного ветра, предвещающего скорое приближение нового времени года.

Нового времени жизни.

the end