Игра в имитацию - Мила Гусева

Она запускает руку в карман пальто, извлекая наружу брелок от Мазерати, решительным шагом подходит к водительской двери — и замирает как вкопанная, вдруг напоровшись на взгляд глубоких глаз цвета болотной трясины. Oh merda. Торп стоит на расстоянии нескольких метров, вальяжно привалившись спиной к стволу огромного раскидистого дуба.

Сердце пропускает удар, разом ухнув вниз с километровой высоты, чтобы через секунду разогнать пульс до бешеной тахикардии. Аддамс пару раз моргает, безуспешно силясь прогнать неожиданно накатившую галлюцинацию, но картинка не меняется. Фальшивый профессор и правда здесь — снисходительно наблюдает за её идиотским замешательством, кривовато усмехаясь одним уголком губ.

Правда он выглядит немного иначе, чем обычно. Вместо светло-бежевого пальто — почти байкерская кожанка с заклёпками, вместо идеально отглаженного джемпера — плотная чёрная водолазка с высоким горлом, вместо аккуратного низкого пучка на затылке — небрежно распущенные волосы.

Она не сразу осознаёт, что позорно пялится на него добрых пару минут, будучи не в силах прекратить. Словно проклятый Торп держит её на невидимом поводке, не позволяя разорвать чрезмерно долгий зрительный контакт.

— Уэнсдэй. Мы можем поговорить? — ровным тоном спрашивает Ксавье, и звук его низкого голоса резко отрезвляет её, тут же избавляя от мимолётного наваждения.

— Нам не о чем говорить, — холодно отрезает Аддамс, безуспешно стараясь нащупать на брелке кнопку, открывающую дверь. — То, что я помогла тебе, отнюдь не значит, что я хочу с тобой разговаривать. Ты спас мне жизнь, я вытащила твою задницу из тюрьмы. Мы квиты.

— Я не отниму у тебя много времени, — бесстрастная маска на долю секунды слетает с его лица, между бровей залегает крохотная морщинка, скулы слегка заостряются, выдавая плохо скрытое напряжение. — Пожалуйста. Мне это важно. Всего один разговор, и я больше никогда тебя не потревожу. Обещаю.

И по ледяной броне её самообладания мгновенно проходит первая трещина.

Уэнсдэй беспомощно озирается назад, словно пытаясь отыскать поддержки у Энид — но блондинка торопливо ретируется, помахав рукой на прощание. Судя по тому, как быстро она сбежала, Синклер имеет самое прямое отношение к появлению лжепрофессора и теперь опасается жестокого возмездия.

Чёрт бы её побрал.

— Уэнсдэй, пожалуйста, — с нажимом повторяет Торп, глядя ей прямо в глаза.

Oh merda, похоже, он не отстанет.

Прямой пристальный взгляд малахитовых глаз пригвождает её к месту, парализует волю, заставляет колебаться… Но это ровным счётом ничего не значит. Просто прошло слишком мало времени, и она не успела окончательно вытравить ядовитый сорняк болезненной привязанности. Вот только Аддамс категорически не склонна менять собственные решения. Один разговор ничего не исправит.

— У тебя ровно десять минут, — она убирает ключи от машины обратно в карман и скрещивает руки на груди, с вызовом вздёрнув подбородок. — Время пошло.

— Не здесь же, — Ксавье осматривается по сторонам и кивает в сторону лавочки, стоящей в окружении аккуратно подстриженных кустарников. — Давай хотя бы присядем.

Они одновременно подходят к низкой деревянной скамейке и усаживаются по краям. Уэнсдэй неосознанно отодвигается как можно дальше, внутренне опасаясь, что насыщенный аромат древесного парфюма может стать катализатором катастрофы. Нужно быть осторожнее, нельзя допустить очередного проявления слабости. Поэтому она старается сосредоточиться на запахе прелых листьев и тщательно избегает прямого взгляда глаза в глаза, изучая собственные ногти с отросшим за время пребывания в больнице маникюром.

Торп не торопится начинать разговор — наклоняется вперёд, подхватив сухой кленовый лист ярко-оранжевого цвета, и принимается крутить его в пальцах, понемногу превращая в мелкую труху. Вполне в его духе — разрушать всё, к чему он может прикоснуться.