Игра в имитацию - Мила Гусева

— Нет, — он и бровью не ведёт, сохраняя абсолютное непроницаемое спокойствие. — Ваше неумение соблюдать субординацию. Видите ли, ваша склонность дерзить преподавателю может оказаться весьма… чревата. Прошу учесть это на будущее.

— Ваша склонность трахать студенток может оказаться ещё более чревата, — сиюминутно парирует Аддамс, испытывая раздражение от того, что он пытается отчитывать её словно неразумного ребёнка.

— Ах да, об этом… — Торп снова потирает переносицу небрежным жестом. Если он и испытывает неловкость, то мастерски это скрывает. — Надеюсь, вам хватит ума не трепаться об этом незначительном инциденте. И следите за языком, ваши пошлые фразочки совершенно неуместны в стенах учебного заведения.

Его поучительный тон отчего-то вызывает неуемное раздражение — ей требуется приложить немало усилий, чтобы сохранить привычное бесстрастное выражение лица.

Очередная ядовитая колкость вертится на языке, но Уэнсдэй заставляет себя промолчать. Ни к чему идти на поводу у внезапной вспышки эмоций. Подобная экспрессия явно будет лишней.

— Можете идти, мисс Аддамс, — Торп кивком головы указывает на дверь и отворачивается к столу, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен.

— Приятно осознавать, что в моих руках вся ваша карьера. Очень повышает тонус, — негромко бросает Уэнсдэй сквозь зубы, прежде чем быстро покинуть аудиторию.

Последнее слово как всегда осталось за ней.

Внезапно накатившее раздражение мгновенно унимается, уступая место мстительному триумфу.

Разумеется, она не намерена рассказывать кому-то о случайной сексуальной связи с преподавателем и тем более опускаться до шантажа — но жизнь часто бывает непредсказуема, и столь выгодный козырь никогда не будет лишним.

Кампус Гарварда поистине огромен.

За неделю пребывания здесь Аддамс не запомнила и половины корпусов, даже несмотря на свою феноменальную память. Неторопливо шагая вдоль аккуратно подстриженных изумрудных газонов и на ходу застёгивая кожанку — сегодняшняя пасмурная погода неимоверно радует — она поминутно сверяется с картой на телефоне.

Навигатор приводит её к двухэтажному зданию из серого камня с высокими окнами и стройными рядами массивных колонн. Великолепие архитектурного стиля весьма впечатляет. Неплохо. Очень даже.

Но стоит Уэнсдэй занести ногу над первой из многочисленных ступенек, телефон в руке взрывается громкой трелью траурного марша Шопена — на экране появляется имя Энид.

Похоже, соседка соизволила оклематься от вчерашней убогой попойки.

Не без раздражения закатив глаза, Аддамс нажимает на зелёный кружок, принимая вызов.

— Чего тебе? — недовольно спрашивает она, впившись холодным немигающим взглядом в собственные массивные ботинки.

— Уэнс, слава Богу, ты ответила! — в голосе блондинки отчётливо угадываются истеричные нотки. — Где ты?! Нам срочно нужно поговорить! Случилось кое-что действительно ужасное!

— Последний раз ты так верещала в пятнадцать, когда лишилась девственности, — чрезмерно эмоциональная болтовня соседки неимоверно злит. Чертова Синклер совершенно не способна излагать информацию чётко и по делу.

— Господи, при чём тут моя девственность?! — как и следовало ожидать, сарказма она не оценила. — Ты можешь прийти в общежитие? Это очень срочно! Правда срочно, пожалуйста!

— Ты кого-то убила?

— Что?! Конечно, нет.

— Тогда я абсолютно не понимаю, почему твой «правда очень срочный» вопрос нельзя обсудить по телефону, — не желая тратить драгоценное время на бессмысленные пререкания с невыносимой подругой, Уэнсдэй быстро поднимается по широкой лестнице библиотеки. И уже намеревается сбросить звонок, но следующая фраза Энид заставляет её замереть на месте.

— Вчера на вечеринке пропал человек.