Каждый его поцелуй - Лаура Гурк (2004)

– Пламфилд находится по дороге в Хонитон, примерно в десяти милях отсюда. Там тоже есть фруктовые сады. Я не знаю, дома ли сейчас Йен. Мы не информируем друг друга о своём местонахождении.

– Когда твой брат приезжал на Портман-сквер, он не остался даже на ночь. У меня так и не получилось с ним пообщаться. Вы с ним не очень близки?

– Нет. – Дилан замолчал, затем добавил: – Но были в детстве.

– Что же произошло?

– Он мной всегда недоволен. Йен нетерпим к моим творческим пристрастиям и моим... слабостям, назовём их так. Он считает, что я навлекаю позор на честное имя семьи. И у меня не хватает терпения с ним общаться. Брат зациклен на приличиях и положении в обществе. Он разговаривает на дипломатическом языке, который мне непонятен. – Дилан пожал плечами. – Мы как день и ночь.

Грейс остановилась на каменных ступенях и осмотрелась.

– Место просто прекрасное.

Дилан остановился рядом с ней.

– Спасибо. Одно время я искал себе поместье. Фамильные имения наследуются в строгом порядке без права отчуждения, но мы с Йеном получили внушительное наследство. Моя часть предназначалась для покупки моего собственного поместья. – Дилан рассмеялся, глядя на море. – Думаю, отец специально распорядился таким образом, чтобы заставить меня остепениться и стать респектабельным.

– Дилан?

Он взглянул на Грейс.

– Да?

– Мне кажется его план не сработал.

Дилан ухмыльнулся.

– Мужчины в моей семье всегда были воплощением английского дворянства – честные, благородные, сельские джентльмены. Уверен, ты прекрасно понимаешь, кого я имею ввиду.

Грейс подумала о своём отце.

– Да, понимаю.

– Все мужчины в семье Муров были одинаковыми: любили своих лошадей и собак так же сильно, как и своих женщин. Занимались охотой и рыболовством, попадали в передряги в Харроу и Кембридже, а затем женились на подходящей деревенской девушке с приданым и окунались в жизнь сельских сквайров. Мой отец нарушил традицию, неожиданно влюбившись в милую валлийскую девушку без гроша за душой, чья голова была забита романтикой. Она играла на флейте. Уверяю тебя, ничего подобного в семье Муров никогда не случалось прежде.

– То есть ты унаследовал интересы от обоих родителей: любовь к музыке от матери и увлечение спортом от отца. Но откуда взялась твоя необузданная натура?

Он одарил её пиратской улыбкой.

– Это моя индивидуальная особенность. – Ветер растрепал его шевелюру, прядь волос упала Дилану на щёку, и когда он её откинул, Грейс задалась вопросом, почему её так сильно привлекают необузданные мужчины с дурной репутацией. Видимо, таков был её удел. – Поскольку твоя мать тоже любила музыку, она должна была понимать и твою страсть к музыке.

– Да. Я обожал матушку. Она разбиралась в музыке и воспринимала её на том же уровне, что и я. Она писала симфонические поэмы ещё до того, как у них появилось название. Она была единственным человеком, который поддерживал мой талант. Отец не мог понять нашу страсть к музыке. Несмотря на то, что он любил маму до самой её смерти, он никогда её не понимал. И никогда не понимал меня. Как и Йен. Он очень похож на отца. Мама умерла, когда мне было одиннадцать.

– Должно быть, это стало невосполнимой утратой для тебя.

– Да. – Он наклонился и подобрал несколько мелких камешков рядом с тропинкой. – Когда она умерла, у меня не осталось никого в моей семье, да и во всём мире, кто понимал бы, чем я занимаюсь и почему это так для меня важно. Я начал бунтовать и делать всё, что мне заблагорассудится, отец не мог меня контролировать. Ему было плевать на мою музыку, поэтому меня не заботило его мнение. – Дилан выпрямился, отвёл руку назад и кинул один из камней, которые держал в руке. Камешек миновал утёс и устремился в море. – После Кембриджа я на четыре года уехал гастролировать по Европе. Сначала давал фортепианные концерты, затем дирижировал. – Он бросил ещё один камешек.