Сокрушенная тобой - Нэшода Роуз

— Если нас будет выслеживать Дек, то тебе следует удвоить мой гонорар.

Я ненавидела ее идеальные белые зубы. Хотелось выбить их и посмотреть, как она будет улыбаться своим окровавленным ртом.

— Кэт, а Рем рассказывал тебе о своем ярком детстве? Как он стоял на коленях перед унитазом и его рвало каждую пятницу? Тебе известно, куда он ходил? Или это слишком для ушей принцессы?

— Пошла ты, Молли.

— Алекса, — поправила она.

— Да, бл*дь, без разницы, сука.

У меня не было возможности увернуться, когда она оттолкнула меня и дала пощечину. Бл*дь. У меня точно останутся следы.

— Что Рем тебе сделал? — тут же последовал второй сильный удар в лицо.

Она знала о его прошлом.

Знала, куда его заставляли ходить каждую пятницу и субботу.

Мэтт сказал, что ей двадцать четыре. Я запомнила, потому что он проверил ее водительские права. Должно быть, Молли сменила имя или использовала второе.

Девушка рассмеялась, и меня затошнило.

— Значит, он рассказал? Очаровательно. Что ж, так даже лучше, — она цокнула языком и вздохнула. — Бедный Рем. Но теперь у него есть я.

— Он был вынужден…

Молли оборвала меня резким сердитым тоном.

— Я заботилась о нем. Он был моим. Рем мой.

О Боже. Та девушка. Рем рассказывал, что у Ленни была дочь. На пару лет моложе Рема.

— Значит, он рассказал тебе обо мне? Я вижу это по твоему лицу. Да, я дочь Ленни, Александрия Молли Рейнольдс, — девушка постучала ногой, и ее бедро задрожало от движения. — Рем и его жалкая сестрица бросили меня. У меня никого не было. Он обещал никогда не покидать меня. И солгал. Рем оставил меня в том отвратительном доме с Олафом, — ее голос стал громче, а тон выше. — Он все испортил, когда убил Джерарда. Только потому, что парень развлекался с драгоценным ангелочком Рема, — Молли поцокала языком, качая головой взад-вперед. — Знаешь, я убедила Олафа отпустить его. Он знал, что они остановились в сарае какой-то старой бабки, и хотел убить его, но я не могла этого допустить, поэтому сказала ему, что видела, как Хейвен ударила Джерарда статуэткой и убила его. Не думаю, что он мне поверил, но я нравилась Олафу, и у меня получалось делать его… счастливым, — она пожала плечами. — Во любом случае, во всем виновата Хейвен. Ей следовало держать рот на замке. Она должна была заплатить за свою ошибку.

Мои глаза расширились, когда ее слова омыли меня ледяным страхом.

— Я собиралась стать его ангелом, а не она.

О Боже.

Алекса улыбнулась.

— Все верно, это была я. После наркоты и Джерарда она уже не так ценилась, правда? Я — его ангел. Я, — боже, Хейвен. Бедная девочка и так осталась без матери, а тут еще ревнивая Алекса, с желанием ее уничтожить. — Я отдала ее Джерарду. Потому что видела, как тот наблюдал за ней каждый раз, когда приходил. Мне было известно, что парень сделает все, чтобы заполучить ее, поэтому украла наркоту из тайника Олафа, чтобы помочь Джерарду с Хейвен, — голос Молли дрогнул и сорвался. — Это я присматривала за Ремом. Успокаивала его, когда ему было плохо. И каждое воскресенье ожидала его наверху. Я.

Пришлось зажать рот рукой и лихорадочно оглядеться в поисках чего-нибудь, куда можно было стошнить. Мне удалось схватить пластиковый пакет с пола, даже со связанными запястьями. Когда закончила опорожнять желудок, Лэнс протянул мне носовой платок, но я оттолкнула его руку.

Алекса рассмеялась, получая от всего этого огромное удовольствие.

— Рем ведь не спал с твоими соседями по комнате или кем они там были? Ты наняла их, — можно было не спрашивать, потому что я уже догадалась. Она устроилась в бар, чтобы следить за нами, подослала Лэнса. А еще галерея. О Боже, галерея.

Я повернулась к Лэнсу.

— Ты ведь не владелец тех двух галерей в Нью-Йорке?