Тишина - Э. Блэр

— Я могу только представить, какую гордость ты должен испытывать, видя, как твои идеи воплощаются в жизнь, — говорит он, прежде чем спросить, — Скажите мне, как вы двое встретились?

— Я встретила его на торжественном открытии, — говорю я ему.

Кажущийся удовлетворенным после того, как допросил Деклана, он поворачивается ко мне.

— А как насчет тебя? Чем ты занимаешься? Ты училась в колледже?

Я уже солгала и позволила ему поверить, что у меня было хорошее детство и я жила в любящей приемной семье, что он наивно принял за правду, но мне нужно, чтобы он в это поверил. Я отказываюсь наказывать его своей реальностью, поскольку он не виноват в своем отсутствии в моей жизни. Нас обоих украли друг у друга и солгали, но я продолжаю лгать и говорю ему полуправду.

— Мои приемные родители умерли до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы поступить в колледж. Я прожила со своим братом большую часть своей жизни из — за финансового положения, в котором мы оба оказались. Я действительно посещала несколько занятий здесь и там, но в конечном счете так и не получила шанса серьезно заняться чем — то, что привело бы к карьере.

— Ну, ты, должно быть, сделала что — то правильно, раз оказалась среди людей, присутствовавших на открытии отеля. Не похоже на то, что кто — то с улицы мог бы просто попасть туда, место кажется довольно эксклюзивным и частным, — говорит мой папа.

— У меня было несколько друзей в этом кругу, — вру я — вроде того.

— Итак, как давно это было?

— Чуть больше четырех месяцев, — отвечает Деклан.

— Быстро.

— Может быть, для некоторых, — говорит ему Деклан. — Но посмотри на нее — я был бы дураком, если бы не схватил ее.

— В твоих устах это звучит почти как ситуация с заложниками, — поддразниваю я.

— Это любовь, дорогая, — говорит он, а затем добавляет, изображая злую усмешку:

— Она берет всех в заложники.

Мы продолжаем разговаривать с папой и делаем все возможное, чтобы не зацикливаться на всем, что у нас украли, и наслаждаться тем, что теперь мы есть друг у друга. Я предлагаю выйти и пойти прогуляться, и он сообщает мне, что даже после всех этих лет он все еще подвергается риску и в качестве гарантии имеет случайную слежку — услугу, предоставляемую системой защиты свидетелей для тех, кого правительство считает нужным.

— Даже после всех этих лет? — Я спрашиваю его.

— Люди из того круга, в котором я работал, не воспринимают то, что я сделал, легкомысленно. Жизни были потеряны после того, как я дал федералам то, что они хотели. Я повернулся к ним спиной, и теперь я отмечен вендеттой на всю жизнь. Пострадавшие будут искать свою месть до тех пор, пока один из нас не умрет.

Я не сомневаюсь в нем, потому что я одна из них. Я всегда буду нести факел мести за тех, кто причинил мне зло и обокрал меня. Несмотря на то, что мой отец прямо здесь, во плоти и костях, я все равно буду мстить тем, кто забрал его у меня в первую очередь.

Его телефон звонит, и когда он достает его из кармана, он смотрит на меня с извиняющимся выражением.

— Мне жаль. Я должен ответить на звонок.

В то же время Деклану тоже звонят, и он, извинившись, уходит в спальню. Мой отец уходит в другую комнату, когда принимает вызов, но это недостаточно далеко, чтобы я не слышала части его разговора.

— Я с клиентом… Я не буду… Я знаю… Я тоже тебя люблю.

— Это была твоя жена? — спрашиваю я с оттенком презрения, просачивающегося после того, как он вешает трубку.

Когда он смотрит на меня с другого конца комнаты, ему явно не по себе.

— Ммм… да.

Я стою и ничего не говорю. Прежнее легкое настроение теперь вызывает досаду, поскольку реальная жизнь вторгается в наше тайное сборище.

— Мне скоро придется уехать.

— Почему? — Моя грудь шипит от раздражения, когда ревность поднимает свою уродливую голову.

— У Хейли сегодня сольный концерт.

Как чертовски мило.