Скованный - Теодор Картер (2023)

— Сейчас я готова на все, лишь бы выбраться из этого дерьма.

— Прямо на все?

— Да…

— Знаешь, всегда мечтал тебя трахнуть…

— Я же сказала — на все!

Диана вновь начала получать оргазмы. Томас был не способен так ее трахнуть даже подростком. Она снова почувствовала себя девушкой. Живой и красивой, которую не просто пялят, а дарят ей удовольствие. Она не испытывала стыда, совесть не грызла ее слабое сердце. От факта измены она приходила в восторг. Словно мстила своему паршивому муженьку за никчемную жизнь и кайфовала с этого.

Дэнни давал ей деньги на карманные расходы, водил в рестораны и бутики. Он обещал исправить ее тело — сделать ее юной и подтянутой, какой она была когда-то.

Но самым дорогим подарком были серьги. Золотые серьги с вставками из платины и бриллиантом в каждой. Эксклюзивное новшество для личной шлюхи ковбоя Дэнни.

Затем она узнала про увольнение Томаса и впервые подумала о том, что он пережил за это время. Наверное, то же самое.

Именно поэтому он начал пить как проклятый. Именно поэтому седина въелась в его волосы и щетину, а морщины пробивали кожу. Они — отвергнутые узники своей любви, которые совсем забыли друг про друга.

Жизнь превратилась в ад. Череда бесконечных сожалений самому себе.

В тридцать пять ты понимаешь, что всегда хотел трахнуть жизнь, а оказалось, что это жизнь трахает тебя. С рвущимся треском задницы, но бесшумно.

Твою мать.

Глава 3. Куда приводит соблазн

1

— Ты знал, что большую часть жизни человек проводит во сне? Ну не большую, это я так сказал. Но только представь: восемь часов в сутки! Мы спим примерно одну треть всего отделенного нам времени…

Итон. Всезнающий Итон Спаркс. Он безмерно гордится завалами книг, нагроможденных в каждом углу его квартиры. Иногда Томас задает себе вопрос:

«Зачем ему нужны все эти сведения?»

Вряд ли он собирается бить мировые рекорды по решению сканвордов или участвовать в передаче с блиц-опросами. Он просто знает все это. Ни для чего.

— Куда ты пропал из клуба, Итон? — спрашивает Томас.

— Да так… Появились дела.

Его голос казался сдавленным. Как будто нечто тяжелое взвалилось ему на плечи и давит вниз.

— А ты знал, — продолжил Итон таким же голосом. — Что если пятнадцать лет ходить с недоброкачественной раковой опухолью и скрывать это, то высока вероятность летального исхода?

— Знал, — отвечает Томас.

— А я — нет. Только вчера узнал.

Томас бросает взгляд на Итона. Впервые он видит его грустным. В голове таились мысли, будто он робот или какая-то другая машина, но только не человек.

Если жизнь — это фильм, тогда ты несомненно главный герой. Вот только второстепенные персонажи тоже люди. Томас забыл об этом.

Глаза Итона опущены, дыхание тяжелое. Он подпирает ладонями лоб, уткнувшись локтями в стол. С его незаметного носа чуть слышно капают слезы. Любимый калькулятор Томаса дал погрешность. Словарь порвался. Энциклопедия устарела и ее данные уже не актуальны.

Томас делает вид, что не видел этого.

Нет. Это иллюзия. Ошибка настоящего.

— Осталось три недели, Том, и тебя увольняют. Не представляю, что будет дальше. Ты стал мне, как брат. Пускай и малоразговорчивый, но все-таки брат.

Томас смотрит на Итона и снова отводит взгляд.

То ли ему плевать, то ли он совсем ничего не чувствует.

— Пап, а разве так можно? Он всегда тебе помогал.

— Можно…

— Что ты говоришь, Томас?

— Ничего, сам с собой болтаю.

Бесконечное месиво гребанных противоречий в голове наводит на мысль, что ты нихрена не понял за годы скитаний по миру. Ты — остаток себя настоящего, уходящий в бесконечную дробь. Иррациональный. Постигнувший лишь оргазм и запах скудного количества денег. Число Пи. С приставкой «здец».

Томас выпячивает глаза в экран. Создается ощущение, будто он — одна из миллиона папочек.