Дикарь - Надежда Мельникова

На следующий день на работу я иду враскорячку. Счастливая и радостная, но немного разбитая и кривая. Светка что-то говорит, а я не слышу, более того, у меня в голове полнейший бардак. Ошибаюсь по работе, путаю адреса и несу покупки не тем, кому они предназначены. Но меня ничего не волнует. Я уже положила на стол заявление, объявив, что увольняюсь.

Мой дикарь возвращается в деревню и очень недоволен тем, что я вынуждена отрабатывать две недели, прежде чем переехать к нему. У Данилы появились заказы. В агроусадьбе проводятся юбилеи и свадьбы, он целыми днями занят, но ночью приезжает ко мне.

И я без преувеличения могу сказать, что я самая счастливая женщина на свете.

Глава 49

Глава 49

Душа поёт, а рот сам по себе растягивается в широкой улыбке, когда, глянув за плечо Данилы, на окно соцслужбы, замечаю прилипшую к нему Алку. Она подсматривает за нами. Он страстно целует меня в губы на прощание, и Алка от переполняющей её злости непроизвольно стучится в стекло лбом. Этот «тюк» слышно даже на улице.

— Мне пора на работу, а тебе — возвращаться в свой «Лошадиный остров». Призрак соскучился.

— А ты, Барби, будешь скучать? — Сгребает мой зад, и даже через куртку я чувствую, насколько страстное это прикосновение. — Вечером заберу.

Мне неловко за его наглые лапища на глазах у коллег. Но в то же время распирает от гордости, что этот мужчина мой, теперь уже точно.

Алка сейчас волосы на себе начнёт рвать и пучками засовывать в рот от негодования.

— Я уже скучаю, — сюсюкаюсь с дикарем, и сама в это не верю.

Михайлов, положив руку на талию, дерзко наклоняет меня к земле. Припечатывается ко рту, и от бешеного, полыхающего, глубокого поцелуя по телу волной катится жар. Нехотя отпускает. Голова идёт кругом.

Я влюблена как кошка.

— Заберу вечером. Из здания выходи вовремя. Поедем в деревню. Василию нужен кислород. Он устал от пропитанного выхлопными газами воздуха. И ещё. — Он спускается по ступеням, потом возвращается, грозно нахмурив брови. — Я отдал флешку. Её добавили к материалам дела. Следователь постарается довести дело до суда.

— Уи-и-и! — Подпрыгиваю на месте, хлопаю в ладоши как пятилетняя дурочка. — Неужели у нас получилось? А Елизавета?

— Ей предъявили обвинение!

— Данила! — Висну на его шее. — Я так рада. Я очень рада!

Встаю на носочки и снова целую его в губы. Он не остаётся в стороне. Засасывает как положено. Знай я несколько месяцев назад, что у нас так будет, согласилась бы быть матерью его детей ещё при знакомстве. Он мне: «Ты кто такая? Зачем пришла?» А я ему: «Рожать тебе детей!» Стойка смирно! И под козырёк.

Это ещё Михайлов не знает, что у меня уже задержка. Целых три дня! Для меня это очень-очень много. Обычно мои дни как часы. Да и нет никаких предпосылок к тому, что критические начнутся. Верю, что это оно. ОНО! Наше общее счастье! Чувствую его и безумно рада этому.

Сегодня на обеде куплю тест, получу две полоски, а вечером сообщу Даниле.

Не терпится увидеть его лицо.

А ещё, заходя в наш с девочками кабинет, мечтаю увидеть физиономию Алки. Она взорвётся от злости. Это, конечно, нехорошо, так думать о людях, но она злюка.

Так и есть: как только открываю дверь, Алка начинает швырять всё на стол и вздыхать, аки прибитая матрасом из плацкартного вагона старая дева. Таким толстым и пыльным, в длинную полосочку.

— И что же? Вы теперь вместе? — разрезает взглядом на куски.

— Они и были вместе, Алла. Странно, что ты так долго разувала глаза, — отвечает вместо меня Светлана.

— Не знаю. Выглядело так, будто они не подходят друг другу. Они совершенно разные: он двухметровый красавец, она ничем не примечательная простушка с лишним весом. Думаю, это временное явление. Данила наиграется и бросит её, а потом…

— Полюбит тебя.

— Чем чёрт не шутит. — Достаёт из сумочки зеркальце.