Седьмая вода - Галина Чередий, Алена Нефедова

Всю дорогу до больницы Кирилл и Василиса тихо говорили о какой-то коллекции костюмов, выборе цветов и форм, эскизах и сроках. Очевидно, это было связано с ее работой, о которой я практически не имел никакого понятия. Причем, я видел, что отвечает она неохотно, явно не желая сейчас думать на отвлеченные темы, но Кирилл мягко, но настойчиво втягивал ее в этот разговор, сто процентов, нарочно снижая, таким образом, уровень ее тревожности.

С одной стороны, уважуха ему за такую заботу, а с другой, бесит, что он настолько глубоко и подробно посвящен во все аспекты Васькиной нынешней жизни, а я вот нет. Я даже половину терминов, что они употребляли, не понимаю. Это мое упущение, конечно, и реальный минус в ее глазах, скорее всего, и настроения нисколько не поднимало.

В какой-то момент у меня было намерение еще раз подробно поговорить с Кириллом о сути отношений, связывающих его и Ваську, но потом остановил себя. Не хочу я знать. Не имеет это для меня значения и моих намерений не поменяет, как бы все не обстояло на самом деле. Проведу для себя черту, за которой останется Васькина столичная жизнь и наличие или отсутствие у нее близости с кем-то. Я ведь жил эти годы своей жизнью? Жил. Задавался вопросом — с кем она? А то как же! Даже иногда позволял себе представить. Но старался быстренько выгнать эти мысли, потому что бесили неимоверно. Так что будем считать, что у нас, типа, равный счет, она там жила, как хотела, я тут, вроде как, себе ни в чем не отказывал. Но отныне этот парад свободы объявляю закрытым. Все это теперь имеет статус «было» и «где-то там». И Кирилла я тоже мысленно сунул в папку «было» и закрыл. Еще бы удалить за ненадобностью, но всему свое время. А сейчас есть она и я, начинающие все заново. Ну да, фундамент паршивенький, а что поделать?

Я дал Кириллу час выписаться и собрать манатки, а сам поехал в офис быстренько разобраться в ситуации, глянуть суточные отчеты, журнал дежурных и оставить ЦУ, так как сегодня там уже вряд ли появлюсь. Безуспешно несколько раз набрал номер Марка. Все-таки спит, придурок пьяный. Он вообще собирается выполнять свое обещание увозить свою стерву-жену или вообще забыл о нем, в очередной раз глаза залив? Звонок отца застал меня за делами. «Скорую» для перевозки Марины нашли на удивление быстро, все же связи отца сработали. Быстро все подбив, я рванул и подобрал вполне себе довольного Кирилла, стоящего с сумкой в окружении что-то тараторящих и снимающих его на телефоны женщин разных возрастов, причем не только наших местных, но явно и приезжих.

— Что, огласки избежать не удалось? — хмыкнул я, когда он, грациозно раскланявшись, уселся рядом в салон, провожаемый разочарованными вздохами дам.

— Да Бог с ним! — беспечно отмахнулся он.

— Кайфуешь, когда вокруг тебя восторженные поклонницы хороводы водят? — не удержался я.

— Завидуешь?

— А как же! Тоже так хочу. Научишь?

— Вряд ли, — усмехнулся Кирилл. — Ты, на мой взгляд, тут уже совершенно безнадежен, Кринников. Прошло твое время хороводов из поклонниц.

— Умник! — отмахнулся я, признавая при этом его правоту.

— Да и мое, похоже, подходит к концу, — гораздо тише пробормотал Кирилл, и я, глянув, заметил, как он резко посерьезнел и даже, можно сказать, ушел в себя.

Спрашивать, что столичный гость имеет в виду, не стал, появилось ощущение, что это нечто сугубо личное и даже интимное. А меня это не касается и не должно интересовать.

У больницы я застал нервно ходящего у ворот туда-сюда отца. Он выглядел мрачным и напряженным, когда уселся в машину и раздраженно глянул на нас.