Агония - Оксана Сергеева (2018)

— И все равно, Вадюша, — мать вновь стала серьезной, — почему я узнаю обо всем от других людей, а не от тебя? И не говори, — резким взмахом руки отмела объяснения, — не говори мне, что живешь своей жизнью. Не та ситуация, сынок, не та. Ты прекрасно знаешь: все это коснется и нас.

— Вот именно, мама, я не хочу, чтобы это хоть как-то вас касалось.

— Вадик, это неизбежно. Самое противное, что Анна рассказывает мне про вас всякие гадости, а я ответить ничего не могу, потому что ничего не знаю. Так нельзя. Я чувствовала себя идиоткой. Она поливает тебя и Регину грязью, жалуется о своем разочаровании, а я не знаю, где там правда, а где ложь.

— Да послала б ты ее с этой правдой…

— Я и послала! Только ситуация от этого не поменялась. Твоя мама выглядела полной дурой. Думаешь, это приятно? А если к отцу полезут с такими разговорами? Он не должен выглядеть идиотом. Это мама может дурой быть, а отец дураком — нет. Этого нельзя допустить.

— С ним я тоже поговорю. Я здесь именно для этого.

— Ладно, — усмирила Ангелина Дмитриевна свое недовольство.

— На самом деле я не собирался что-то скрывать намеренно. Так получилось. Честно.

— Верю на слово, это совершенно в твоем духе. Потому что, во-первых, на самом деле тебе наплевать, кто и что будет говорить. Во-вторых, кто ж о родителях думает, когда любовь накрывает с головой. А Регина умеет готовить?

— Вроде, да.

— Вроде, да. До кухни еще не добрались? Все в спальне торчите?

— Мама…

— Ой, ладно… А то мама ничего не понимает. Может, мама у тебя и глупая, но в этом точно кое-что понимает.

— Мама у меня не глупая. Ты у меня умная, добрая, переживающая. А еще моя мама всегда позволяет над собой посмеяться и никогда не обижается по мелочам.

— Господи, ну точно влюбился. Прям не узнаю своего сына, — снова певуче проговорила мать и, довольно улыбаясь, поднялась с места. Пригнувшись, обняла Вадима за плечи и поцеловала в щеку. — А пирог я тебе с собой заверну.

— Что отмечаем? — спросил вошедший отец. Он так же, как и Вадим, прошел сразу на кухню.

— Новую девушку твоего сына, — заявила мужу Ангелина Дмитриевна.

— Да? — Отец сел за стол и поглядел на жену, и на сына, как-то умудрившись одним взглядом охватить обоих.

— Да, — подтвердил Вадим, добавив: — И ты даже ее знаешь.

Константин Львович снял очки, достал из кармана пиджака салфетку и тщательно протер стекла.

— Уж не Регина ли? — спросил будто не у сына, а у очков, которые, подняв на уровне глаз, проверял на прозрачность.

— Уже Рейманы накапали? — брезгливо скривилась Ангелина Дмитриевна, вспомнив болезненно неприятный телефонный разговор.

— Я что-то слышал сегодня про недостойное поведение, про предательство, бестактность, разрушенную дружбу… и про то, что мне нужно серьезно поговорить со своим сыном, — на этих словах он усмехнулся и посмотрел на Вадика. — Это все было по этому поводу, да?

— Да, — просто подтвердил сын.

— А что тебе не сказали, по какому поводу? — с тем же недовольством в адрес Рейманов спросила мать.

— Анатолий Борисович хотел, чтобы я развил эту тему, но я не развил.

— А откуда ты тогда знаешь? — не сумела мать скрыть своего удивления.

— Линочка, — Константин Львович нацепил очки на переносицу, — я в последнее время нечасто вижу своего сына, но я не слепой. Что-то я раньше никогда не замечал, чтобы Вадим уделял девушкам Влада какое-то особое внимание. Заботился, ухаживал, отвозил, привозил, подвозил. Правда, Вадим? — говорил он медленно, спокойно. Внушительно. Смотрел — проницательно.

— Правда.

— И уж тем более я никогда не видел, чтобы из-за девушки Влада мой сын нервничал. Трудно терпеть, когда женщину, которая тебе нравится, кто-то обижает. Хоть словом, хоть жестом… Хочется или наказать обидчика… или уйти, чтобы не натворить дел. Правда, Вадим?

— Я выбрал второе.