Единственный - Диана Андерсон

Алекс — мой сын. Тот забавный соседский паренек — это мой дорогой ребенок. С ума сойти.

Тина крепко сжала мою ладонь, стоило нам остаться наедине.

— Моя родная девочка, — выдохнув, я прижал ее себе, немного приподнимая с кровати. Послышалось тихое всхлипывание, а потом Тина нежно поцеловала меня в щеку. Мы целую вечность сидели в обнимку, слушая биение сердец друг друга. Все казалось таким нереальным, будто происходило не с нами.

— Прости, — прошептала она уже в тысячный раз, плача.

Боже, это мне нужно просить у нее прощения.

— Расскажи мне все, — взяв ее лицо в свои ладони, я прикоснулся губами к ее влажным щекам и осторожно протер пальцами слезы. — С самого начала.

Меня лихорадило, хоть я и старался держаться стойко. Ведь я совсем недавно узнал о том, что у меня есть девятилетний сын от любимой женщины. Кивнув, девушка опустила голову, смущаясь. Приблизившись к ней, я удобно разместился на стуле и прижал Тину к себе, опуская ее голову себе на грудь.

— Помнишь, тогда, — начала она дрожащим голосом. — Когда папа запер меня в своей комнате из-за того поста в глоббере про… — она замолчала.

Конечно, я очень хорошо помню события того времени.

— Ты обещал прийти ко мне, и поговорить с ним, — прошептала она. — Но не успел, — запнувшись, она снова тихо заплакала.

Я кивнул, и прижал ее к себе, успокаивая. Девочка осталась совсем одна, когда так сильно нуждалась во мне. У меня на сердце вновь стала пульсировать давно забытая рана.

— Я побежала к тебе в больницу, — объяснила Тина более равномерным тоном. Погладив дрожащую девушку по спине, я поцеловал ее в макушку. — В те дни мне не здоровилось, мое здоровье ухудшилось гораздо раньше, но я не придавала этому значения, — добавила она, выдыхая. Я внимательно слушал, все время кивая и прокручивая словно кассету со знакомым фильмом, один и тот же эпизод в своей памяти. — Я думала, что дело в экзаменах. Но в клинике мне стало плохо, и я потеряла сознание, — надрывно протянула она.

— Тогда ты узнала, что… беременна?

— Да, — ответила она. — Мои родители приехали за мной и сразу узнали обо всем.

Боже. Мне вспомнились налитые гневом глаза ее отца, когда его пригласили к директору. Даже легкая тень на репутации их семьи могла не на шутку вывести его из себя. Сложно представить, что Тине пришлось пережить в этот момент.

Я не переставая гладил свою любимую девушку, словно старался спасти его от всего мира. Отныне, так и будет.

— Дорогая… — я прижал Тину к себе.

— Брэндон, я так испугалась, — сказала она, привставая и глядя мне в глаза. На секунду мне показалось, будто на меня посмотрела та самая, семнадцатилетняя Тина. — Я совершенно не была готова к детям. Я думала, что со мной может произойти что угодно, но только не беременность, — иронично протянула она.

Мое тело покрылось мурашками от тона ее разговора.

— А как об этом узнала моя мама? — спросил я. Меня сильно беспокоило это, а Тина, услышав вопрос, немного растерялась. — Да, мне уже известно, что моя мама была в курсе.

— Я сказала ей, — сразу же ответила она, выдыхая. — Когда папа…

— Хотел избавить… — я запнулся, не в состоянии договорить фразу до конца. Тина, всхлипывая, кивнула. — Боже, милая, мне так жаль… — из моих глаз снова брызнули слезы.

— Я так хотела, чтобы ты был рядом, — обреченно протянула она, прижимаясь ко мне. — Мы бы все решили вместе. Брэндон, — она замолчала. — Ты был… ты самый лучший человек из всех, кого я знаю.

Она так по-особенному произнесла эту фразу, отчего по моему телу прошелся разряд электрического тока.

— Малышка, что ты такое говоришь… — хрипло прошептал я, целуя ее в висок.

Почему они столько лет молчали?

— Неужели тебе действительно собирались сделать…

— Да, — выдохнула она, кивая. — Я лежала на медицинской кушетке и мне даже успели ввести анестезию.