Если о нас узнают - Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

– Точно? Или ты просто соглашаешься с этим, потому что я этого хочу? Ты ведь знаешь, что это не обязательно, верно?

– Все не так. Я не боюсь каминг-аута.

– Не бояться чего-то и хотеть этого – разные вещи.

– Знаю, но… Я не против того, чтобы сделать это. Во многом это станет облегчением. Все в порядке.

Его взгляд спускается вниз, а плечи едва заметно ссутуливаются.

– Что? – спрашиваю я. – Я сказал что-то не то?

– Ты никогда так не делаешь.

– Подожди, что?

– Прости, это прозвучало более грубо, чем я предполагал. Я просто очень устал и раздражен.

– Хочешь вздремнуть? – усмехаюсь я, но он долго не отвечает.

– Да.

– Все в порядке, я понимаю.

Он хмурится и переворачивается на бок. Я ложусь и придвигаюсь ближе, так что мы оказываемся в ложбинке матраса, и наши тела прижаты друг к другу. Я целую парня в затылок.

– Я просто никогда не знаю, чего именно ты хочешь, – тихо произносит он.

Я слышу тревожные звоночки.

– Что ты имеешь в виду?

Он вздыхает.

– Ничего. Не волнуйся.

Это звучит так, как будто я реально должен начать беспокоиться, но я тоже устал и не в настроении обсуждать свои чувства и истинные мотивы. Не сейчас.

– Может, мне лучше уйти, чтобы ты мог немного поспать?

Наступает тяжелая пауза. Когда Рубен отвечает, его голос звучит тихо.

– Не надо.

Я притягиваю его ближе, силясь игнорировать тот факт, что, очевидно, я сделал что-то не так и не знаю, что именно.

– Хорошо.

– Привет, ребята, – произносит Энджел мрачным голосом.

Мы втроем сидим на кровати Рубена, на коленях у которого лежит планшет. Честно говоря, я ожидал, что Энджел пошутит или хотя бы улыбнется, но сейчас он выглядит совершенно другим человеком.

Его рука и нога в гипсе, на виске повязка, но он держится молодцом. Часть того напряжения, которое я испытывал в последнее время, уходит.

– Итак, – начинает Энджел, – кто из вас сказал им, что у меня проблемы с наркотиками?

Я смотрю на остальных, все избегают взгляда Энджела.

Наконец, Джон подает голос.

– Я сказал им, что тебе, вероятно, нужна помощь.

Энджел закатывает глаза и откидывается назад.

– Я знал это. Я знал…

– Так и есть, – перебивает его Джон. – Ты чуть не умер, Энджел.

– Это могло случиться с кем угодно.

– Это случилось, потому что ты был под кайфом. Ты спрыгнул с балкона, Энджел. Ты был под наркотой.

– Зак и Рубен тоже спрыгнули с балкона.

– И если бы они пострадали, то это была бы твоя вина.

Энджел вздрагивает от этих слов и полными шока глазами рассматривает палату.

– Тебе, должно быть, это нравится, да?

– Что это значит?

– Да ладно тебе. Ты же всегда проповедуешь о том, что нужно поступать правильно, быть взрослым, и как ужасно, что я хочу повеселиться, пока у меня еще есть возможность. При первой же возможности ты сдаешь меня Chorus. У меня даже нет зависимости, просто та ночь была не из лучших.

– В последнее время у тебя было очень много таких ночей.

Энджел смеется резко и горько.

– Знаешь что? Да пошел ты, Джон. Заносчивый, претенциозный ублюдок. Ты ведь понимаешь, что люди терпят тебя только из-за твоего папаши, верно?

– Я не собираюсь с тобой спорить.

– Знаешь, почему мне кажется, будто ты так настроен против меня? Это не связано с тем, что ты весь такой правильный и набожный. Это из-за того, что ты знаешь, что если бы хоть раз присоединился ко всеобщему веселью, то люди не захотят иметь с тобой ничего общего. А ты так боишься дать им повод от тебя отгородиться. Ты просто еще один несносный богатенький мальчик, который плачется своему папочке всякий раз, когда он с кем-то не согласен или все его ненавидят.

С лица Джона сходят все краски.

– Ты так не думаешь.

– Да, так и есть. Я ненавижу тебя.