Нельзя - Лаура Тонян

— А-а, ясно-ясно! Не хочешь признавать, что ваши предки вступили в брак, — он энергично закивал головой. — Это нормально, ты знаешь? То есть, — Дино, тараторя, сел удобнее и замахал руками в такт вылетающим изо рта словам, — я читал об этом. У мамы полно книг на эту тему! Она любит изучать психологию подростков. Так что не загоняйся даже, все в полном порядке. Это пройдет.

Я по-доброму рассмеялась над тем, как он переполошился и с какой удрученностью изъяснялся. Мотнув головой, Дино закусил нижнюю губу и улыбнулся, посмотрев вперед.

— Говоря другими словами, ты надо мной подтруниваешь? — Он неожиданно скорчил страшную рожицу и в шутку напал, заставив меня упасть на спину и закатиться смехом.

Нависнув сверху и удерживая вес одной рукой, Фантини тоже захохотал. Он все намеревался меня защекотать, но, я, весело смеясь, выставляла ноги и руки, чтобы помешать ему. Я была в курсе, что группа однозначно перемывала нам косточки, но мне было все равно. Главное — сейчас я никого из них не видела и ничего от них не слышала.

Зато громовой голос преподавателя по танцам пропустить мимо ушей было невозможно.

— С первой парой определились, — строго сообщил он всем нам, входя в светлое царство искусства. — Уже хорошо.

Дино и я вскочили на ноги, бросившись поправлять и одергивать свои одежды. Девчонки кругом ахнули. Да и я, как только взглянула на хореографа, не смогла удержать рот закрытым. Как можно было, когда в центре внимания оказался широкоплечий и накаченный самец?.. Загорелая кожа его рук была забита множеством разноцветных татуировок; средней длины волосы на затылке стягивала резинка, а виски были почти полностью выбриты. Учитель был одет в свободные черные брюки для спорта и простую серую майку без рукавов, что доходила ему до середины коленей.

Пройдя к зеркалу, жеребец продемонстрировал мускулистую спину, а, повернувшись к нам, представился:

— Добрый день! — он однократно хлопнул в ладоши. — Меня зовут Дарио Корса, и я буду учить вас танцевать.

* * *

Утром Алистер меня подвез. Мама тогда бежала за мной сзади до самой подъездной дорожки и умоляла меня образумиться и подать-таки заявление на несчастного пьяницу, ранившего меня на стадионе. К счастью, она была не на шутку увлечена уговорами, поэтому у нее не вызвало никаких подозрений то, что мы с ее пасынком спокойно сели в одну машину. Я махнула ей ручкой, через силу улыбнувшись, за что Алистер меня отругал. Он не повышал на меня голоса, но отчитывал, и в тот момент я вдруг превратилась в провинившуюся маленькую девочку.

Сидеть так близко к Шеридану в салоне автомобиля было настоящим испытанием. А также сплошным мучением было вдыхать аромат его сильного тела, в котором смешались запахи миндаля, темного шоколада, рома и еще, конечно, свежий запах лосьона после бритья. Я любила, когда пахло этим лосьоном, потому что Алистер всегда только им и пользовался.

Пока мы ехали, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он даже на меня ни разу не взглянул! Быть может, Алистер и волновался, но никак этого не выдавал. Почти всю дорогу в салоне преобладала томительная тишина, поэтому мне пришлось под конец пути включить музыку. По радио играла песня Троя Сивана «My My My!»

Сияй, бриллиант,

Не заставляй меня ждать еще один день,

Потому что я не могу противостоять страсти,

Ты знаешь это также хорошо, как и я.

А теперь перестанем убегать от любви,

Убегать от любви.

Давай остановимся, милая,

Давай перестанем убегать себя самих.

От себя самих…

Давай остановимся, милая.

О Боже, Боже, Боже!

С тобой я умираю каждую ночь,

О Боже, Боже, Боже!

Я восхищаюсь твоим каждым движением.