Принцесса - Мария Степанова (2020)

— У вас что, работать некому? — Денис присел на корточки и голос его теперь раздавался из-под стола.

— В каком смысле? — не поняла Юлька.

— Старушка — божий одуванчик в секретарской, это явные проблемы с кадрами, — пояснил молодой человек, поднимаясь с колен.

— Ну не скажите, — вступилась Юлька за Аллу Петровну, — этот одуванчик даст фору любой молодухе! Даже не знаю, что бы я без нее делала!

Денис хмыкнул и снова исчез под столом. Юлька видела, как он ловко скручивает провода, что-то куда-то подключает, похоже, что помощь ему не нужна.

— Вам нужна какая-то моя помощь? — на всякий случай уточнила она.

— Нет, спасибо, — отказался молодой человек.

— Ну хорошо, я тогда пойду, — она указала на дверь, — если что, звоните или приходите, я у себя в кабинете.

Денис издал какой-то звук, Юлька приняла это за согласие.

— И вот еще что, — повернулась она в дверях, — ночевать будете у меня… Так что когда закончите, приходите, я вас дождусь, вместе пойдем.

Юлька ждала вопросов, но из-под столешницы был слышен только скрип проводов и сопение мастера, и она, замешкавшись на секунду, тряхнула волосами и вышла.

Работы было море, так что размышлять о моральном аспекте своих решений было некогда. В приемной Алла Петровна протянула ей договор, Юлька взяла бумаги и улыбнулась, увидев в отражении больших круглых очков секретарши зеленое поле "косынки".

4

Закрыв за собой дверь, она присела на маленький диванчик, стоящий в углу кабинета. За окнами пасмурнел приближающийся вечер, с карниза капал занудный осенний дождь. Вот уже и октябрь заканчивается… Скоро опять зима, снег до середины окон, топить печку рано утром, чистить снег у ворот. Правда снег ей чистил, в основном, свекр, но иногда приходилось самой брать лопату и раскапывать образовавшиеся за ночь сугробы. Юлька любила зиму, которая, как ей казалось, приносила свежесть и обновление. И дышать становилось легче. Надо не забыть позвонить и заказать дрова. Вот еще забота-то! В прошлую зиму она забегалась и забыла, пришлось потом складывать дрова в поленницу уже по снегу. Родители, иногда наезжавшие в визитом, никак не могли привыкнуть, что их дочь может и печь растопить и воды принести. Мама каждый раз причитала о том, что Юлька сама просиживает лучшие годы в этой глухомани, и Лере не дает нормально развиваться.

— Принцессушка моя, — пригорюнивалась мама, прижимая ладони к теплой печке, — ведь ты же могла бы… Да все что угодно бы могла! А Лерочка?! Она такая умная и талантливая девочка, ей нужно хорошее образование! А тут… — на этом мама махала рукой и вытирала невидимые слезы.

Юльку смешило детское прозвище, и раздражали вечные мамины нападки.

— Мам, — в сотый раз она пыталась донести до мамы свои чувства, — нам тут хорошо! И Лере тут хорошо! И учится она отлично!

— А могла бы еще лучше! — вспыльчиво перебивала расстроенная мама.

— И в институт она поступит запросто! — добавляла Юлька, предвосхищая продолжение разговора.

В общем, это повторялось каждый приезд, с разной степенью настойчивости. Папа никогда не поддерживал маму вслух, он просто поглаживал ее по плечу и выразительно поглядывал на Юльку, извиняясь взглядом за мамины претензии. В целом он не осуждал дочь, но его тревожило другое. Папа не понимал, как можно ждать человека, который живет где-то своей жизнью. Юлька несколько раз порывалась объяснить, но слова как-то не складывались, и все выглядело так, будто она немного помешалась в рассудке.

На столе коротко дзынькнул телефон, оповещая о внутреннем звонке. Юлька сняла трубку.

— Юлечка, — когда никого рядом не было, секретарша позволяла себе некоторые вольности, — с почты звонили, просили зайти.

— Хорошо, Алла Петровна, — ответила Юлька и положила трубку.