Не вся трава зеленая - Гарднер Эрл Стенли (1970)

Колхауну не понравился столь откровенный нажим. Он снова заколебался, но потом сунул руку в карман и извлек оттуда бумажник.

Все молчали, пока он, подвинув стул к краю стола Берты Кул, отсчитывал пятидесятидолларовые купюры.

Берта слегка подалась вперед, пытаясь рассмотреть содержимое кошелька, но Колхаун повернулся так, чтобы ей ничего не было видно.

Он отсчитал семь новых шуршащих пятидесятидолларовых банкнотов и положил их на стол Берты.

– Ну-с, – сказал я, – так когда вы в последний раз видели Хейла?

– Это имеет значение?

– Думаю, что да.

– Я никогда с ним не встречался.

– Вы рассказали мне все, что знаете о нем?

– Нет. Я рассказал вам все, что следует знать хорошему детективу.

– Теперь, – продолжал я, – нам бы хотелось узнать немного побольше о вас.

Колхаун неприветливо взглянул на меня, затем протянул руку к столу Берты и постучал кончиками пальцев по деньгам.

– Эти деньги, – сказал он, – скажут вам все обо мне. – Он поднялся.

– Как снабжать вас информацией? – спросил я. – Почтой или по телефону? Другими словами, как с вами связываться?

– Вам не придется связываться со мной, – ответил он. – Я сам свяжусь с вами. У меня есть номер вашего телефона, вы знаете мое имя и что мне нужно от вас.

– Одну минуту, – сказал я. – Хочу взглянуть на карту города и уточнить, где находится этот дом.

Колхаун остановился в ожидании.

Я поспешил вниз, в свою контору, и сказал Элси Бранд, своей секретарше:

– Сейчас из офиса Берты выйдет человек в брюках и спортивной куртке, ему примерно тридцать один – тридцать два года. Мне хотелось бы узнать, куда он направляется. Если он сядет в такси, запиши номер. Если у него собственная машина, найди способ заглянуть в его водительские права.

– О, Дональд! – растерянно произнесла она. – Ты же знаешь, что я никудышный сыщик.

– У тебя все получится, если ты перестанешь комплексовать, – сказал я. – Выйди в коридор. Войди вместе с ним в лифт и постарайся думать о чем-нибудь постороннем, пока вы будете спускаться. Если он что-то заподозрит, прекращай слежку, но, скорее всего, он будет занят самим собой и не обратит на тебя никакого внимания.

Я вернулся в офис как раз в тот момент, когда Колхаун вышел из приемной. Берта пересчитывала деньги. Она подняла глаза и сказала:

– Мне нравится этот самодовольный, высокомерный сукин сын.

– Он разыгрывает комедию, – ответил я.

– Что ты имеешь в виду?

– Ему известно о нас гораздо больше, чем он пытался показать. Его недоумение по поводу того, что ты женщина, а у меня не такое телосложение, как у профессионального борца, – все это показное.

– Откуда ты знаешь?

– Интуиция.

– А зачем ему этот спектакль?

– Он вынудил нас объясняться, чтобы не пришлось говорить о себе самом.

Берта позвонила секретарше и протянула ей деньги.

– Возьмите и положите в банк, – сказала она.

Я притворился, что меня осенило.

– Этот человек, который только что был здесь, Колхаун, – начал я, – что он сказал, когда вошел в контору?

– Он поинтересовался, не занята ли миссис Кул.

– В таком случае он не просто увидел на двери табличку «Кул и Лэм», которая ничего ему не говорила.

Секретарша отрицательно покачала головой:

– Он знал о миссис Кул, потому что он специально спросил миссис Кул.

– Миссис Кул? – уточнил я.

– Именно, миссис Кул.

Я взглянул на Берту.

Ее обычно пронизывающий взгляд сейчас выражал задумчивость.

– Он вел себя очень осторожно, – сказал я, – ничего не сообщил о себе.

– За него говорят его деньги, – ответила Берта. – Нам плевать, кто он. Мы отработаем триста пятьдесят долларов – и мы в расчете, пока он не внесет в банк еще.

– Мне все это не по душе, – сказал я ей. – Давай заглянем в телефонный справочник.