Каменное сердце - Луанн Райс (2007)

— И по какому поводу? — поинтересовалась Мария.

— Без всякого повода, — сказала Софи. — Мы живем так каждый день — именно поэтому мы так счастливы. Ну или отчасти поэтому.

Слушая ласковый голос сестры, стоя в ее уютной кухне, Мария чуть было не решила, что все, что она услышала в библиотеке, ей просто почудилось. Потом она вспомнила про золотую статуэтку, и все ее благорасположение сразу улетучилось.

— Черная икра на ужин во вторник, — негромко произнесла Мария, страстно желая и в то же время не осмеливаясь заходить дальше. — Ничего себе!

— Ты хочешь сказать, что Гордон этого не заслуживает? — резким тоном спросила Софи.

— Ничего подобного. Заслуживает, конечно.

Внезапно она поняла, как странно ведет себя Софи: спокойно колет лед для икры, в то время как ее дочь находится неизвестно где. Мария почувствовала, что пора уходить. Что она и сделала.

Глава 4

«Прежде чем выдвинуть обвинение в пренебрежении родительскими обязанностями, нужно все как следует взвесить», — торжественно произнес Питер Дарк. Его вьющиеся черные волосы были коротко подстрижены. С прошлой зимы он отрастил аккуратные усики, которые превосходно вписывались в его имидж юриста из небольшого городка. В стеклах его очков в тонкой оправе отражались огоньки свечей. Питер сооружал качели из своих столовых приборов: перевернутая вверх дном ложка служила опорой, а нож — доской.

— Я не выдвигаю никаких обвинений! — воскликнула Мария. — Я просто разговариваю с моим братом и с моей лучшей подругой.

— Однако ты должна понимать, что это обвинение, и весьма серьезное. Услышь его Софи, и она отвернется от тебя навсегда.

— А тебе все колеса проткнет, — добавила Нелл. Мария чувствовала, что Нелл недовольна Питером, тем, что он сперва ответил как адвокат и только потом — как брат.

Пышные рыжие кудри Нелл отлично смотрелись на фоне ее черной бархатной блузки. Мария была тронута тем, что Нелл, как только услышала о том, что случилось у Софи, пригласила ее на обед.

— Если что-то подобное действительно происходит, — продолжала Нелл, — мы не можем беспокоиться о чувствах Софи. Мы должны думать о Саймоне и Фло.

— Думаете, я спятила? — спросила Мария. — Или это в порядке вещей?

— Что именно? — уточнил Питер, отправляя в рот кусок трески. — Родителям случается выйти из себя. У всех свои методы приучения детей к дисциплине.

— А ты сказал бы Энди, что отправишь его в тюрьму?

— Нет, — ответил Питер.

— Знаете, а мне мама однажды пригрозила, что отправит в тюрьму, если я буду плохо себя вести, — призналась Нелл. — Мне кажется, в нашем городе матери, у которых есть дочки, просто не могут удержаться от этого. Представляю себе: ты на грани нервного срыва, а тут как раз женская тюрьма в двух милях от дома…

— Софи сказала то же самое, — произнесла Мария.

— Она их точно не бьет, — сказал Питер. — Если бы била, оставались бы следы: синяки или что-то в этом роде.

— Боюсь, это похуже синяков, — ответила Мария. Она не могла избавиться от голосов, звучавших в ее голове: от ласкового тона Софи и полных ужаса и отчаяния рыданий Фло. Не важно, что говорит Софи, не важно, что Питер готов до последнего закрывать глаза на происходящее — Мария знала, что шестилетний ребенок не должен испытывать подобных чувств.

— А как насчет воровства? — спросила Нелл. — И всех этих вещей, которые она готовит?

— Какая разница, что она готовит? — В голосе Питера появились нетерпеливые нотки.

— Каждый вечер она балует Гордона роскошными ужинами, — ответила Нелл. — Фуа гра, лобстеры, вырезка — я не шучу! Однако каждый раз, проезжая мимо Макдоналдса, я вижу там ее машину. Вы разве не заметили, как она располнела?

— Сегодня у них на ужин черная икра, — заметила Мария.