Беспощадный - Патриция Поттер (1994)

— Касается, — настаивала она.

— Нет, — спокойно заявил он. — И жить вы будете здесь. В этой хижине.

— А вы? — Шей старалась не выдать своего беспокойства.

— Леди, я бы предпочел вообще вас не видеть.

— Я не могу здесь жить. — Она возненавидела себя за мольбу в голосе.

— У вас нет выбора. И если вы умны, то не станете противоречить мне.

— Очевидно, не умна, раз так глупо доверилась Бену Смиту, или кто он там есть.

— Что ж, посмотрим, насколько вы способная ученица, — сказал Тайлер, оглядывая хижину, а затем подобрал с пола все оружие. Не дойдя до двери, он остановился и обернулся:

— Я не воюю с женщинами. Но будьте уверены в одном: я пойду на все, чтобы закончить начатое. И если для этого потребуется заточить вас в хижине и даже приковать цепью, я так и сделаю. А пока можете не беспокоиться за свою сохранность. Меня вы не интересуете. Мне важно только, чтобы вы не помешали моим планам. Понятно?

Она молча, с вызовом посмотрела на него, прижав руки к телу. На запястьях виднелись следы от его пальцев, кожа все еще хранила их тепло. Из прошлого ничего не вернуть — ни оплошной доверчивости, ни слов, которые дали Рафферти Тайлеру оружие против отца. Ей оставалось только попытаться убежать, добраться до Джека Рэндалла и предупредить его.

Бандиты, как сказал клерк в Кейси-Спрингс. Интересно, известно ли отцу, кто их предводитель и какая ненависть им движет? Ненависть прочно здесь поселилась. Шей с содроганием ощущала ее присутствие в комнате.

— Понятно? — повторил он.

Она кивнула, хотя не согласилась с ним. Больше он не произнес ни слова, просто вышел из хижины, не удостоив Шей взглядом. Толчком ноги захлопнул за собой дверь, и в комнате сразу стало темно.

Через несколько секунд до Шей донесся скрежет металла, и она поняла, что на дверь был навешен замок.

Свет в комнату просачивался через единственное окно, и с упавшим сердцем Шей ждала, что сейчас лишится и этого. Долго ждать не пришлось. Ставни закрылись, и она услышала, как с грохотом устанавливают засов.

Она оказалась в темноте, в полном одиночестве, среди лесистых гор, под охраной изгоя, ненавидевшего ее отца — человека, которого она даже не знала. Шей не понимала причин ненависти Тайлера, но не преуменьшала ее. Как не преуменьшала и собственной опасности. Что бы он ни говорил, он не мог не видеть в ней орудие мести. Она попыталась отогнать растущий страх, подавить его другими мыслями.

Шей старалась найти в Рафферти Тайлере хоть одну слабость, в ней заговорил художник, когда она представила каждую черточку его лица, каждую горестную морщинку. Ей даже стало любопытно, как бы выглядело его лицо при других обстоятельствах, не таких критических, если вообще такое возможно. И она вспомнила, как он говорил о десяти годах, проведенных в тюрьме, о кандалах — сдавленным напряженным голосом. Она вновь пережила ту минуту, когда он буквально излучал гнев, демонстрируя ей свою покалеченную руку.

А винил он во всем Джека Рэндалла.

Несправедливо: Рафферти Тайлер сам навлек на себя неприятности, запустив руку в казну. Последовавшее наказание было действительно варварским, но вина в том только его собственная, говорила себе Шей, пытаясь отогнать минутное сочувствие. То, что она была еще способна испытывать к нему какие-то добрые чувства, делало ее побег еще более необходимым.

Она была просто обязана убежать.

* * *

Рейф продирался сквозь лес, словно раненый зверь. Ранили его в самое сердце, изуродовали душу, как когда-то руку.

Он все время видел перед собой нежные серо-голубые глаза, широко распахнутые от страха, горящие непокорным огнем. Когда он запирал дверь хижины, в них, должно быть, отражались те же чувства, что испытывал он сам, когда за ним впервые захлопнулась дверь камеры.

Ну что он за человек, если способен напугать женщину до полусмерти? В кого он превратился?

Черт бы побрал Бена!