Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

У Сэйбл зачесалась рука ударить по этой бородатой физиономии. Это было верхом подлости — разжечь в ней надежду, пусть даже на одно мгновение. Она оглядела из-под ресниц разномастное сборище, заполнявшее салун. Никто не собирался принимать ее предложение. И это был еще не самый худший вариант: в других тавернах на нее пялились с таким неприкрытым вожделением, словно она была разложена на блюде с яблоком во рту.

— В таком случае, сэр, благодарю за то, что вы согласились уделить мне время. Не смею дольше вас задерживать.

Сэйбл надменно подобрала юбки и приготовилась покинуть таверну, надеясь, что убила собеседника своим сарказмом. В своей наивности она не сознавала, что белоснежные кружева, показавшиеся из-под края палантина, заставили учащенно забиться не одно сердце. Ей не удалось сделать и пары шагов, как путь ей преградила группа мужчин, от которых ощутимо разило застарелым потом. Боже милостивый! Что, в этом городишке было принято никогда не мыться? Сэйбл прижала к носу надушенный кружевной платок.

— Прошу вас, позвольте мне пройти, — вымолвила она, стараясь справиться с неожиданным страхом.

— Я отведу тебя к сиу, сладенькая, если ты позволишь мне пошарить под этими кружевными юбками, — сказал жилистый мужчина неопределенного возраста.

Впервые в жизни так оскорбленная, Сэйбл не сумела удержать негодующий возглас. Приятели ее обидчика, ухмыляясь, придвинулись ближе. Не решаясь поднять глаз, беспомощно кутаясь в палантин, девушка жалобно прошептала:

— Умоляю вас! Умоляю…

— А ну-ка, мальчики, пропустите леди, — раздался голос позади тесного кружка, поймавшего Сэйбл в ловушку.

Удивительно, но группа, пусть неохотно, но расступилась. Прежде чем обратиться в бегство, девушка огляделась, стараясь понять, откуда пришло спасение. Она надеялась поблагодарить того, кто за нее заступился, но в облаках табачного дыма удалось рассмотреть лишь подошвы сапог, торчащие над столом, и уходящие в темный угол ноги в кожаных штанах. Вульгарно раскрашенная женщина, сидевшая рядом, оглаживала их босой ногой. Щеки Сэйбл вспыхнули едва ли не ярче, чем накрашенные губы проститутки, она возблагодарила небо за то, что дешево отделалась, и бросилась к выходу, шурша шелковыми юбками.

Треньканье расстроенного пианино заглушило ворчанье незадачливых насильников, и в салуне воцарился обычный ровный гомон. Жилистый и его приятели вскоре утешились в обществе созданий, более податливых, чем экзотическая залетная пташка.

В своем темном углу Хантер Мак-Кракен отхлебнул виски прямо из горлышка бутылки и, как обычно, отер рот тыльной стороной ладони. Элегантная фигурка, поразительно неуместная в грязноватом салуне, продолжала стоять у него перед глазами. Ему было безразлично, какой ветер занес сюда эту женщину, но он мысленно качал головой, думая о ее беспечности: надо же появиться в таком месте разодетой в пух и прах!

Ей стоит поставить Богу свечку за то, что удалось выбраться отсюда, не растеряв перьев, думал Мак-Кракен с угрюмой усмешкой. Нет, правда: шлюха вроде Молли смотрелась бы не так глупо на каком-нибудь благотворительном базаре!

Мак-Кракен представил себе Молли в гостиной особняка, на балу — и хрипло засмеялся (несколько завсегдатаев наградили его удивленными взглядами). Он уже забыл о гостье в шелковых юбках, выбросил ее из головы. У него было занятие поинтереснее, чем праздные размышления. Молли охотно уселась к нему на колени, стоило лишь потянуть ее за руку. Огрубевшие пальцы без церемоний проникли ей под юбку и обнаружили, что она готова хорошенько поработать в эту ночь. Что ж, он был вдали от города долго — черт знает, как долго. К утру Молли предстояло стать женщиной до предела усталой, зато куда более богатой.

Выскочив из салуна, Сэйбл схватилась за коновязь, чтобы отдышаться. Сердце грохотало в ушах, словно колеса пролетающего мимо поезда, и ей, как никогда, было ясно, что Лэйн сделала плохой выбор, поручив ей позаботиться о ребенке.