Не трогай кошку - Мэри Стюарт (2007)

Френсис увидел нас. Если он и заметил что-нибудь странное в изжеванной одежде Роба или моей ночной рубашке, измазанном халате и босых ногах, то ничем не выдал этого.

– Бриони! – воскликнул он, просветлев. – Роб, я рад тебя видеть! Ради бога, что это вы тут делаете? Наверное, ночью была буря, судя по этому разгрому. А я думал, верхний шлюз выдержит любой ливень.

– Выдержал бы, если бы кое-кто туда не сунулся, – прямо ответил Роб и добавил, когда Френсис выпучил глаза: – Да, разгром больше, чем ты думаешь. Мы должны многое рассказать тебе, и слушать будет не совсем приятно, но боюсь, это не может ждать.

Френсис переводил взгляд с меня на Роба и обратно. Только теперь он заметил необычность в наших нарядах.

– Тогда давайте. Рассказывайте.

Посмотрев на меня, Роб кивнул:

– Это твоя история, милая. Начинай.

И я рассказала, с самого начала, с крутой баварской дороги, не упустив ничего, кроме нескольких деталей, касавшихся только нас с Робом. Я также ничего не сказала о секрете «Ручья» Уильяма, это я хотела рассказать Робу наедине. Когда я дошла до сцены с Эмори и Джеймсом в моем коттедже прошлой ночью, то замялась, не зная, как умолчать о звонке Лесли Оукера и о том, почему вдруг Эмори принял свое убийственное решение, но мне не стоило беспокоиться: всевозрастающий гнев Роба дошел до той точки, когда он, услышав о нападении Эмори, уже ничего не замечал, поглощенный собственной яростью. Я так до сих пор и не уверена, выразилась ли та вспышка ярости в словах или с силой бронебойного снаряда поступила прямо из его сознания в мое. Когда Роб снова пришел в себя, щекотливая часть миновала и сказка сказывалась дальше.

Когда я закончила, последовала тишина. Роб сел на ограду моста рядом со мной, обнял одной рукой и прижал к себе. Я ощущала в нем прилив прежнего гнева и оберегающую любовь. Еще я заметила пробежавшую по руке дрожь. Роб молчал.

Солнце начало припекать, и по воде под нами скользил свет. Я прикрыла глаза и оперлась на руку Роба. Френсис стоял, отвернувшись от нас. На каком-то этапе рассказа он отошел на другую сторону моста и теперь стоял у парапета, глядя вниз на воду.

Нам повезло, подумала я, что первый вестник, так сказать, дневного мира оказался человеком, с которым можно разделить бремя. Я знала, что Роб, чьи мысли текли параллельно с моими, думал о будущем и старался войти в контакт с этим миром. Он также старался осознать, что означают ночные события не только для Эшли и моих родственников, но и для нашего с ним будущего.