Не трогай кошку - Мэри Стюарт (2007)

Согнувшись почти вдвое, он, казалось, забыл об опасности и боролся с воротом шлюза. В какой-то момент, онемев, я ожидала, что сейчас из темноты на него набросятся близнецы, но ничего не случилось, а потом я увидела, что земля у него под ногами сухая и там растут ракиты, а рядом вырисовываются безобразные заросли гуннеры. Не веря своим глазам, я поняла, что вижу верхний шлюз, расположенный не менее чем в трех милях от меня по ту сторону поместья.

Не знаю, видела ли я все это на самом деле, или, как случается с детскими воспоминаниями, эта воображаемая история добавилась к кошмарным впечатлениям той трагической ночи, но этот образ, словно на сцене, словно тиснение на ткани или старый, много раз прокрученный фильм, появился и исчез, но он мелькнул передо мной так же ярко и живо, так же осязаемо, как оконная рама, за которую я держалась. Я могу объяснить это лишь предположением, что в столь близкий к смерти момент между нами возникла не просто мысленная связь, а полное единение. Я видела мир одновременно и его, и своими глазами.

Близнецы, раньше собиравшиеся вернуться к верхнему шлюзу, оставили его в прежнем положении. Роб рванул ворот, тот повернулся, гладко, как по маслу, и тяжелые ворота начали медленно закрываться, пока с громким чмоканьем и шумом их створки не встретились и не сжались, сдерживая напор прибывающей воды. Роб закрепил их, потом сдернул колесо ворота с вала, взял горящий фонарь, который до того установил на воротах, и поспешил назад.

Дорожка вдоль рва была еще сырой, но уровень воды быстро понижался. Основная масса воды уходила через сломанный нижний шлюз и проломы в южном берегу рва. Чавкая по скользкой и вязкой грязи мимо Восточного моста, Роб остановился, чтобы бросить колесо ворота на корни ближайшего лимонного дерева, потом выключил фонарь и осторожно направился по дорожке к водосливу.

Здесь вода по-прежнему прибывала, вытекая из размытого края рва. В некоторых местах поток бежал с устрашающей силой, неся с собой сучья, камни и обломки бревен. Из-за несущихся по небу туч вынырнула луна, осветив лебедей, расправивших крылья, как паруса, и шестерых лебедят «на палубе». Лебеди с достоинством плыли по течению, а сверху жаловались взлетевшие в ночное небо грачи. На ферме лаяла собака, но там не виднелось ни огонька, как и в окнах у викария.

Роб шел к лабиринту. Под буками была черная тьма, и он двигался осторожно, напрягая зрение, опасаясь каждой тени, которая могла оказаться человеком. Но за стволами буков и островками кустов двигались лишь плывущие по течению деревянные обломки да качались верхушки живой изгороди в лабиринте. Павильон стоял неподвижно, и вода поднялась не выше порога.

Роб остановился в темноте и глубоко вздохнул, прислонившись к стволу бука. Фонарь он держал в руке.

– Все в порядке, любимая?

– Да, – ответила я.

И в этот момент, перекрывая шум ветра и наводнения, снова послышался треск, а за ним крик. Звуки доносились от нижнего шлюза.

Роб бросился вперед. Вода была ему почти по пояс. Он проломился сквозь кусты и, спотыкаясь и скользя, побежал к шлюзу. Ворота шлюза были сломаны, и вода текла через них белым потоком, но берега были хорошо укреплены камнем и остались невредимы.

Сверху, где раньше в водослив впадала водяная лестница каскада, теперь устремился шумящий ровный поток.

И тут Роб увидел Джеймса. Тот стоял на коленях в стремительном потоке, одной рукой подпирая то, что осталось от разрушенных ворот, а в другой держа топор.

– Эшли! – взорвалось в моей голове предупреждение, и я увидела, как Роб тут же остановился.