Раскрепощение - Скарлетт Эдвардс (2019)

Мне не нужно смотреть на Джереми, чтобы увидеть сходство. Одинаковые глаза. У Хью маленькие, подлые глаза. Глаза мошенника. Глаза обманщика. Глаза грязной крысы. У Джереми же великолепные глаза. Прямо как у его матери.

Они полны гордости, силы и знания. Знание себя, а не знание бесполезных фактов и цифр. Знание того, кто ты как личность. Знание своего места в мире и уверенность в своих силах.

- Она красивая, - выдыхаю я.

Я вздрагиваю и сразу же сожалею о своем выборе слов. Красота так же скоротечна, как и мимолетна. Бессмысленна, даже, если это не подкреплено чем-то еще. Красивая звучит как пустое, несерьезное слово, чтобы описать сияние женщины на портрете передо мной. Но Джереми, кажется, не возражает. На самом деле, я думаю, что он глубоко погрузился в свои мысли.

- Да, - бормочет он. - Да, это так. Не так ли?

Он протягивает руку и одной рукой касается края картины. Столько вопросов приходит на ум. Как женщина с такой очевидной силой поддалась такому мужчине, как Хью? Как далеко она могла упасть, чтобы поддаться тем же препаратам, что и мой отец? Насколько плохой должно быть стала ее жизнь? В каком отчаянии?

Внезапно внутри меня поднимается огромная волна жалости. Жалость, смешанная с чем-то другим, что-то, что я пытаюсь отрицать, но не могу. Что-то темное, острое и очень опасное: обида. Эта женщина причинила мне столько боли. Эта женщина заставила Джереми искать меня. Она лежит в основе всего этого, в самом сердце кошмаров, которые мне пришлось пережить.

Но было и хорошее, шепчет мне внутренний голос. Она привела тебя к Джереми, не Стоунхарту, и к хорошему, что за этим следует. Да, что-то идет вразрез, но без нее моя жизнь все равно была бы моей. У меня почти неуемное желание схватить картину и бросить ее в огонь. Для того, чтобы стереть уверенность, самоуверенное самодовольство матери Джереми.

Затем я ловлю себя на представлении этой самой сцены. Я останавливаюсь и содрогаюсь. Это не то, кто я есть. Я не настолько тщеславна или глупа, чтобы чувствовать угрозу от картины женщины, которая мертва на протяжении двадцати лет.

Глубина эмоций, вызванных глядя на эту женщину, удивляет меня. И если это всего лишь десятая часть того, что Джереми чувствует по отношению к ней...тогда все его действия имеют смысл. Обида снова поднимает свою уродливую голову. И с этой женщиной я соревнуюсь? Она имеет такую сильную власть над разумом Джереми? Справедливо ли сравнивать с кем-то, чья красота вечна на такой картине?

Тем не менее, именно эта борьба происходит в голове Джереми. Он сам так сказал. Было лишь две женщины, которых он действительно любил: его мать и я. Неужели он каким-то больным, обездоленным и извращенным образом рассматривает меня как...как замену ей? Мурашки бегут по моей коже.

Я слышала, что мальчики, когда вырастают, хотят жениться на женщинах, которые напоминают им своих матерей. Я никогда не задумывалась о правдивости этой мысли. Я думала, что все наоборот: девушки хотят найти кого-то, кто напоминает им их отца. Однако, не имея такой фигуры в своей жизни, я никогда не могу судить правда ли это.

И все же все, что сделал Джереми, все, что привело его ко мне, похоже, исходит от женщины, на которую я смотрю сейчас. Возможно, это еще хуже. Все, что сделал Джереми, связано с его воспоминаниями о ней. Воспоминания, которые, несомненно, сделали ее более совершенной, чем она когда-либо была. Более совершенной, чем кто-либо мог бы быть.

У Джереми в голове такой идеальный образ. Образ, сформированный детством, которое он провел рядом с ней. Чарльз сказал мне, что она единственная, кто проявляла к нему привязанность. Это сделало ее еще более ценной для него. Воспоминания, сформированные в детстве, труднее всего забыть. Невозможно, правда. В это время вы наиболее впечатлительны, когда ваш взгляд на мир не является вашим собственным, а родителей.