Валис - Дик Филип Киндред (2008)

– Она не всегда отвечает.

– Некоторые вопросы бессмысленны, – пояснила Линда.

– Почему ты не вылечишь Мини? – спросил Кевин.

София сказала:

– Я делаю то, что я делаю. Я – то, что я есть.

– Тогда мы не понимаем тебя, – проговорил я.

– Хоть это вы понимаете, – сказала София.

Дэвид спросил:

– Ты вечна, верно?

– Да.

– И ты знаешь все? – настаивал Дэвид.

– Да.

Я спросил:

– Ты была Сиддхартхой?

– Да, – сказала София.

– Ты убийца и жертва?

– Нет.

– Значит, жертва.

– Я жертва, – сказала София, – но я не убийца. Я – целитель и исцеленный.

– Но ВАЛИС убил Мини, – сказал я.

София промолчала.

– Ты судья этого мира? – спросил Дэвид.

– Да, – ответила София.

– Когда начнется суд? – спросил Дэвид.

– Вас всех судят с самого начала.

Я задал вопрос:

– Как ты оцениваешь меня?

София промолчала.

– Мы ведь когда-то узнаем это? – продолжал Кевин.

– Да, – ответила София.

– Когда? – настаивал Кевин.

Молчание.

– Думаю, пока достаточно, – проговорила Линда. – Поговорите с ней позже. София любит сидеть среди животных. – Она тронула меня за плечо. – Пойдемте.

По пути назад я заметил:

– Ее голос – тот же нейтральный голос ИИ, что я слышу с семьдесят четвертого года.

Кевин хрипло произнес:

– Это компьютер. Вот почему она отвечает только на определенные вопросы.

Эрик и Линда улыбнулись. Мы с Кевином смотрели, как катится в своей коляске Мини.

– Система ИИ, – сказал Эрик. – Искусственный интеллект.

– Терминал ВАЛИСа, – предположил Кевин. – Удаленный терминал главной системы – ВАЛИСа.

– Верно, – подтвердил Мини.

– Это не маленькая девочка, – продолжал Кевин.

– Я родила ее, – сказала Линда.

– Может, вам просто показалось, что родили? – поинтересовался Кевин.

Линда улыбнулась.

– Искусственный интеллект в человеческом теле. Ее тело живое, разум – нет. Она чувствует, ощущает, она все знает. Но ее разум не живой в нашем понимании. Она несотворенная. Она существовала всегда.

– Читайте вашу Библию, – сказал Мини. – Она была с Творцом еще до начала Творения. Она была его счастьем и радостью, его величайшим сокровищем.

– Не понимаю почему, – сказал я.

– Ее легко полюбить, – продолжал Мини. – Многие любили ее… так говорится в Книге Мудрости. Она входила в этих людей и направляла их. Даже в тюрьмах была она с ними – она никогда не бросала тех, кто любил ее.

– И голос ее слышен в судах человеческих, – пробормотал Дэвид.

– И она уничтожила тирана? – спросил Кевин.

– Да, – ответил Мини. – В фильме мы назвали его Феррисом Ф. Фримонтом. Но вы-то знаете, кого она повергла в прах.

– Знаем, – мрачно сказал Кевин.

Я понимал, о чем он думает. О человеке в костюме и при галстуке, который бродит по пляжу Южной Калифорнии. Бесцельно бродит, гадая, что же случилось, что же пошло не так. Человек, по-прежнему замышляющий коварство.

Под конец же царства их,когда отступники исполнят меру беззаконий своих,восстанет царь наглый и искусный в коварстве…Царь слез, заставивший в конце концов рыдать всех. Против него выступило нечто, что он в своей ограниченности не смог распознать. И только что мы разговаривали с тем, кто сделал это. С ребенком.

Ребенком, который существовал всегда.

В тот вечер за ужином в мексиканском ресторанчике рядом с парком в центре Сономы я понял, что никогда больше не увижу своего друга Жирного Лошадника, и ощутил горечь. Горечь утраты. Умом я понимал, что развоплотил его, развернул вспять процесс его появления. И все равно мне было грустно. Я наслаждался обществом Жирного, его бесконечными мудрствованиями, рассказами об интеллектуальных, духовных и эмоциональных поисках. Поисках не Грааля, но излечения от раны, глубокой раны, которую своей смертельной игрой нанесла Лошаднику Глория.