За гранью этого мира - Кэтрин Рид (2020)

Пошел дождь, он разбудил меня, заставил вытянуть руку наружу, и она сразу намокла. Я жадно слизала холодные капли с руки, выставила ладонь и теперь набрала уже чуть больше дождевой воды. Вода оживила меня. Я пила пригоршню за пригоршней, а потом набрала воду в ладонь и, приподняв голову Джека, смочила его губы. Он облизал их, и я осторожно влила ему в рот небольшую порцию воды. У меня ушло около часа только на то, чтобы напоить Джека. После этого мне надо было отдохнуть. Руки сильно ломило при каждом движении, они стали похожи на тонкие безжизненные плети. Но хуже всего было то, что в душе моей поселилось отчаяние. Мне казалось, что мы навечно останемся на этом острове, будем жить в этой норе, в страхе, холоде, одиночестве. Хотелось кричать, плакать. Я склонила голову между коленей и попыталась отдышаться, подавить тревожное состояние, давящее на меня словно бетонная плита. Теперь я с полной ясностью понимала ошибки своего прошлого. Надо было лучше наблюдать за Полом. Он просто копил силы для внезапной атаки. Как же я могла не заметить! Но прошлое, оно на то и прошлое, что его не вернешь. Надо как-то жить дальше, исходить из того что есть, сражаться до самого конца, пока сил не останется даже на то, чтобы дышать. Требовалось решение основной задачи – надо было как-то добывать еду. «Остров небольшой, – размышляла я над сложившейся ситуацией, – Пол быстро меня обнаружит, если я буду по нему постоянно ошиваться. Он опытнее меня и сильнее. Значит, я и Джек должны отправиться к другой земле, которую он видел с холма, а до этого момента вести себя тише воды ниже травы».

Я осторожно встала на четвереньки и высунула голову наружу. Рассвет. Джунгли заволокло густым туманом. Самое время пойти на разведку. Я убрала мох из расщелины на пол и осторожно выбралась. Спуск был непростым. Когда я коснулась песка, то вся дрожала. Я прошла пару сотен метров по песчаному берегу, причем так, чтобы вода смыла мои следы, скрывая путь в наше тайное место. В джунглях я сорвала большой лист и собрала в него крупные фиолетовые плоды. Когда их набралось достаточно, пришлось все это поднять наверх. Теперь следующая ходка. Я осторожно повернула Джека на бок и вытащила из-под него прелый мох. Завернув его в листья, я спустилась вниз. Опять по берегу, в джунгли. Я забралась подальше в глушь, выбросила мох и надрала с деревьев свежий. Снова наверх, а там Джек, мечущийся от боли и жара.

– Ничего Джек, не пропадем, – тихо говорила я, подсовывая под него сухой мох и листья. – Ты уж только держись.

Когда я закончила заниматься Джеком, солнце было уже высоко. Я опять закрыла мхом расщелину в дереве и села в углу. В течение дня я несколько раз клала в рот Джека небольшие кусочки плодов. И, славу богу, он ел их. Сама я съела один плод и тут же почувствовала приступ тошноты. Сказались последствия пережитого шока.

Потянулись дни. Они были похожи один на другой. Прошел месяц. С каждым днем становилось все холоднее. Я выходила только утром, прячась в промозглом тумане, собирала еду на день, воду и сухой мох. Джек потихоньку поправлялся, рана затягивалась. Он был чрезвычайно слаб, даже говорить не мог. Одно радовало, с каждым днем он ел все больше и больше. Мне тоже было не очень хорошо. Тошнота так и не отступала, поэтому я позволяла себе есть только на рассвете. Если меня тошнило, то это происходило снаружи. Из-за постоянного недоедания я стала худеть. Мои силы подпитывала только мысль о том, что Джек вскоре окрепнет, и мы сможем покинуть остров.

Вернувшись с очередной утренней вылазки, я заметила, что Джеку стало хуже. Рана покраснела, его плечо подрагивало. К полудню у него поднялась очень высокая температура, он метался из стороны в сторону. Выхода не было, я должна достать лекарство.