Три дня до лета - А. Сажин (2022)

Помню, как впервые ехал сюда с Парка Победы на машине, как постепенно падало мое настроение и исчезал во мне человек, превращаясь в жалкое согбенное существо. Сначала это архитектура центра и ухоженность, потом это индустриальный тяжелый, но все-таки характерный и мной любимый Обводный, потом это Новочеркасская, в целом зеленая и приятная. Потом дикое место – станция метро Ладожская. Далее немного парков, окольцованных шумными дорогами, с несущимися по ним ревущими делимобилями с безумцами за рулем, целью которых является не дай Бог не опустить стрелку тахометра ниже 4к оборотов. И затем наши дома у лесопарка (читай, леса), где не за что зацепиться человеческому глазу и душе. Только не смейте проделать описанный мной путь в дождливую ноябрьскую погоду как сейчас. Фонари освещения представляются виселицами, и я не преувеличиваю. Это Ржевка. Здесь творятся чудеса.

Здесь возможно все. Здесь отчаяние сменяется леденящим восторгом. И даже наоборот. Бесконечные лабиринты припаркованных машин рождают увлекательную игру. И имя ей тьма. Пресс-папье из чугунных теней уродливых оград, голых деревьев и монолитных зданий придавило неминуемый, но бессмысленный рассвет. Время есть, можно вздохнуть глубоко, а секвенция ночных огней Красногвардейского района рисует мелодию надежды. Я заглядываю в окна первых этажей. Ловлю движения живых существ. Ловлю тепло.

Запоздалые институтки устало, но с улыбками Моны Лизы плывут к общаге на Белорусской по калейдоскопу разбитых на асфальте бутылок. Их жизнь только начинается, и калейдоскоп осколков – это диско-шар вечной дискотеки молодости, а не обломки сквозящей мимо жизни. Алкоголь – не алкоголизм, праздник – не праздность.

Прогулка легкая. Сердце свободное. Слушаю приятную музыку. Прелесть этого времени в том, что не нужно ставить телефон на вибро, когда слушаешь приятную музыку. Никто не потревожит. Последнее смс – неделю назад, сообщения в мессенджерах и вконтакте – тоже около того. Недавние вызовы – мама позавчера. Меня оставили наедине с собой, и это не может не радовать. Никто не отвлекает от размышлений о вечном. Помню, был вечер, когда я после долгого отсутствия приехал проведать маму, и она заставила меня слушать, как она читает анекдоты. В ее глазах появилась искра. Ну то есть я ей говорю: «мам, прекрати, я не люблю анекдоты! Это все глупо!» – «Ну подожди, вот слушай…» – отвечает мама. Берет газету и начинает читать, и ее никак не остановить. Тогда я понял, что такое одиночество. Какой безжалостной тварью оно может быть. Пересекаю Косыгина. Долгий светофор. Прохожие скопились и послушно замерли, повинуясь красным боке на асфальте. Пошли. И я. Потом невзначай вспомнил старого знакомого, вспомнил непрекращающийся пьяный смех по поводу его интерпретации известного шлягера. Знакомый тогда выдал: «Я готов целовать песок, на который ты сходила». Напеваю. Нелепо просмеялся вслух. Потом представил эту картину и просмеялся еще. Сладостная радость одинокой ночи. Только мы с тобой. Шагаю по родным местам и приятно спотыкаюсь о чугунные тени прошлого, улыбаюсь редким встречным и представляю свое болтающееся тело на фонарях освещения. Вот это время. Ноябрь. Фонарей освещения много. И это радует. Приятно, когда есть выбор.

Лихорадочный ноябрь подсунул мне воспоминания о празднике в ПНИ под Зеленогорском, и я послушно решил разместить объявление диджея на авито. Мне было страшно, но в тот сметенный вечер я подумал: «какого черта, что мне терять?» Почему нет? Но на следующее утро я вскочил и как будто бы очень испугался. Какой диджей? Что?! Но авито все равно молчало. Я подумал, что пусть будет. Ведь никто не пишет, и я погружался в жалостливое примирение с судьбой, со своей неудачливой ненужностью. Остывающее болото и тихая смерть. Здесь на Ладожской.