Три дня до лета - А. Сажин (2022)

Когда заиграла музыка, стали подтягиваться пациенты. Все они были разные, кто-то был на коляске, кто-то даже не мог крутить колеса, и их катили другие пациенты, хромая и еле двигаясь. С самого начала на импровизированном танцполе из асфальта с побеленными бордюрами была Изабелла и тучная лысая девушка-женщина с огромным лбом и маленькими глубоко посаженными глазками, одетая в белое легкое летнее платье. Она радовалась каждому звуку и раскачивалась, и прыгала, насколько могла. На высоком крыльце в стороне были колясочники, которые, видимо, были застенчивые и не хотели участвовать в празднике и «танцевать». Среди них стоял абсолютно нормальный молодой парень с модной прической, серьгой в ухе и татуировками. Он опирался на костыли и наблюдал, изредка неловко улыбаясь, как будто хотел скрыть эту искренность, но не получалось. Я подумал, Боже, ну они все прямо как мы, все разные, каждый со своим характером, со своими привычками и вкусами, но мир их не принял. Появилась певица, худенькая приятная девушка в синеньком платье. Ветер то и дело пытался его приподнять. Она уже здесь выступала и была местной звездой. К ней стали подходить пациенты и просить автограф на листовке или просто клочке бумажки. Вдруг из крыльца вышла девушка-пациентка и, хромая, направилась к певице. В руках у неё было большое полотно. На нем красовалось лицо, лицо певицы с огромными голубыми глазами и золотой копной волос.

Я здесь диджей. Меня попросил помочь мой друг, когда мы прилетели в Питер, и я нехотя согласился. Я запустил первый трек – минус «За четыре моря» для певицы. Когда мой друг попросил меня отвести этот праздник и дал мне треки, я, конечно, высокомерно выпалил: «блин, ну это говно откровенное, мне обидно, что у нас нет абсолютно вкуса, что по радио крутят одно дешевое дерьмо и что, самое обидное, мы это с благодарностью потребляем, причмокивая». Я не был диджеем, просто иногда помогал другу. Итак, вечеринка началась, народ всё наполнял танцпол, из всех отделений и корпусов змейкой на шум поплелись пациенты. Певица вступила.

Помнишь, ты мне сказку обещал?

И цветы, и на руках носить.

Долго ты, я помню, как сейчас,

Звал меня с собой, ехать так просил.

За четыре моря,

За четыре солнца

Ты меня увёз бы,

Обещал мне всё на свете.

Говорил, что я твоя

Королева звёзд я.

Припев пел каждый, как мог, открывая беззубые рты невпопад. Девушка-женщина на коляске одной рукой, так как другой не могла, крутилась на месте, склонив голову и устремив взгляд вверх, то в одну сторону, то в другую – она так танцевала, отдаваясь этому полностью. Изабелла же не танцевала и время от времени подходила ко мне, прося поставить Модерн Толкин. Я её не сразу понимал поначалу, но потом уже машинально отвечал: «да, конечно, скоро поставлю – не волнуйся!». Она радостно отходила в сторону и снова вставала столбом, ожидая. Через некоторое время подходила опять и спрашивала про Модерн Толкин. Заиграла следующая песня. Как только пошел припев, все как будто взбесились. «Я тебя нарисовал, я тебя нарисовал…» Девушка-женщина на коляске стала перемещаться по «танцполу» из одной части в другую и обратно, блин, она выжимала всё из этой коляски и своих возможностей, круча колесо одной рукой и криво подпевая. Казалось, она была абсолютно счастлива.

Девушка мечты,

В этот вечер не со мной осталась ты,

Я тебя нарисовал, я тебя нарисовал,

Только так и не познал твоей любви.