Три дня до лета - А. Сажин (2022)

Друг мне говорил, что было бы неплохо с кем-нибудь познакомиться. Я, наверное, тоже бы не отказался. Но, находясь здесь уже день, мы почти не встречали русских. Было много немцев и восточноевропейцев. Наш английский был очень плох. И тут мы были на отшибе жизни, но меня это совсем не трогало. Я задумался, что хотел бы быть ремесленником, жить в небольшом домике со своей лавкой на первом этаже, как мой отец и его отец и так далее. Вообще тут довольно бедно, это сразу видно по автомобилям, многие из которых старые и облупленные. Но мне здесь нравилось. Пока властители дум на закрытых вечеринках и аквадискотеках решали судьбоносные вопросы, пока сильные мира сего архонты принимали решения, которые повлияют на нашу жизнь, два раба, прорвавшись к средиземноморскому солнцу, найдя безлюдный закуток, пили дешевое вино и были, наверное, счастливы. Знай свое место, раб, тебе много не нужно. Ты одинок, твой город под властью другого более предприимчивого и одаренного гражданина местного Фемистокла. А твое же имя не будет упомянуто даже на задворках истории. Так что нацарапай его на глиняном черепке. Это все, что ты можешь сделать, чтобы плюнуть в вечность, это все, на что ты способен. И нацарапай имя своего друга, и положи в свой кисет, достанешь через тридцать лет серым грязным ноябрем в своей тесной квартирке с окнами на забор огромной пустой территории детского сада, если доживешь, вспомнишь этот вечер, это вино и вид турецкой мечети.

Мы расплатились и ушли. Официанту сказали, что обязательно вернемся. Дурман вина полностью захватил мой разум. Как всегда, лишнее ушло. Я призраком шел по шумным улочкам вдоль ресторанчиков. Не помню, говорил ли мне что-то мой друг. Наверное, мы о чем-то беседовали, возможно, обсуждали встречаемых дам, возможно, каждый из нас мечтал взять какую-нибудь из них под ручку и увести с собой. Мне сейчас кажется, что я так и сделал.

– Как Вас зовут, Прекрасная дама? Мне нужно нацарапать ваше имя на глиняном черепке. Мне будет приятно увидеть его серым ноябрем, когда морщины окончательно изрисуют мое лицо. Я вспомню Ваше молодое личико и эту южную ночь. Вы видите? Летит самолет прямо над нами, но его не слышно из-за шума веселой бессмертной компании.

Всю ночь орали кошки. Спал я плохо, проснувшись, не сразу понял, где нахожусь. Был довольно сильный ветер, и от того Эгейское море взбушевалось пуще обычного. Мы позавтракали и отправились на наше любимое место, на пляж, где встречаются два моря. Настроение было отличным. Пробравшись по гальке до кромки воды и расстелив полотенца, мы уселись. Прищурив глаза, приподняв голову, и направив лицо ветру, я вкушал. Я почему-то вспомнил, как несколькими днями ранее в Питере на эскалаторе метро девушка спускалась с таким же лицом вниз навстречу поднимающемуся потоку воздуха, я еще тогда подумал: «прямо как будто ловит морской бриз». И вот сейчас я ловлю морской бриз, а вдалеке в полуденной дымке парит турецкий берег. Разворачиваются самолеты на посадку и пролетают прямо над нами, раскрывая свои шасси. Море неспокойное, вскипало бирюзовыми с сединой волнами. Мой друг готовил катера на радиоуправлении. Я сказал:

– Сам поплывешь за ними, если они потеряют связь, или отвалится винт. Я сегодня пасс купаться.

– Да всё будет нормально – ухмыльнувшись, ответил друг.