Первый долг - Пэппер Винтерс (2015)

Мои губы сложились в коварную усмешку, когда я прошел со двора до постройки конуры. Я звонко свистнул, прислушиваясь, как мои питомцы царапают стены своего жилища и возбужденно поскуливают. Затем одна за другой собаки стали выбегать из своей конуры, прыгая друг на друга, извиваясь, будто они на электрическом стуле.

Я возвышался над ними, позволяя щенкам радостно прыгать вокруг моих ног. Их было одиннадцать, если быть точным, у каждого из них острый слух, чувствительный нюх, кроме этого они обучены охоте.

Оставив собак обнюхивать двор, я направился в специально отведенную комнату, где хранился корм, лекарственные препараты и вся амуниция для лошадей.

Я погладил руками одеяло, которым была накрыта Нила.

Мой член дернулся в возбуждении, воспоминания пронзили меня, когда я подумал, какая она была потерянная и молоденькая с соломой в волосах и заплаканными глазами. Она извивалась на моих пальцах, словно развратная шлюха. Ее бедра толкались на мои пальцы, как будто она была рождена для удовольствий.

Мои яйца изнывали от желания освобождения. Черт, мне нужно было кончить. Дважды за сегодня она подвела меня к самому краю, но в самом конце разрушила момент освобождения.

Это был не я: я никогда не был настолько возбужденным, и мой разум не был настолько затуманен желанием. Я не мог мыслить здраво.

Как только я настигну ее, я возьму ее. К черту долбаные правила.

Мой внутренний голос не давал мне покоя, он нашептывал мне:

Ты думаешь, она захочет тебя, зная, что ты собираешься сделать с ней?»

Этот вопрос поймал меня в ловушку, вцепившись в меня острыми клыками.

Я замер

Что, бл*дь, за странный вопрос возник? С чего это?

Никогда прежде у меня не возникало таких сложных вопросов. Я сжал руки в кулаки, я никогда не рассуждал и не задумывался о чужом благополучии. Меня никогда не учили и не показывали, как это... испытывать сострадание. Самым близким другом мне приходился младший брат Кестрел. Он каким-то чудом избежал влияния Брайана Хоук. Кес воспитывался нашей матерью. Да, сохранит Господь ее душу.

И Дэниель.

Он воспитывался долбаным психопатом, который был нашим дядей, впоследствии мой отец убил его за то, что тот всячески издевался над нами на протяжении многих лет.

Не в первый раз я задумывался, что вся моя семейка была закоренелыми долбанутыми шизофрениками.

В конце концов, ничего из этого не имело особого значения. Ни наследие, ни судьбы, ни долги.

В тот момент, когда Нила кончила у меня на языке, она стала принадлежать мне. Не моей семье. А только мне.

В конечном итоге она должна отплатить мне за удовольствие.

Покачав головой, я собрал седельную сумку и сложил все, что мне понадобится, внутрь. С каждым предметом, который я собирал, мое сердце то оттаивало, то снова обдавало морозным холодом. Снежный покров, который застилал мое сердце, становился все толще с каждым следующим ударом. Пока льдистая корка блестела и покрывала мою душу, тишина от моих разрозненных мыслей становилась все глубже и глубже, пока все слабости, которые бушевали в моей душе: идеи побега и изменнические мысли по поводу предательства моей семьи не рассеялись, словно дымка над водой.

Я вздохнул с облегчением, когда снова скользнул в свою привычную ледяную оболочку.

«Джетро, ты просто устал, перенапрягся, и еще этот чертов побег. Держись правил игры».

Я знал, что будет, если я утрачу хоть унцию драгоценного контроля. Я не мог допустить, чтобы это случилось.

Я взглянул на часы.

Двадцать минут.

Достаточно долго. Она сейчас чувствует, как будто убежала на мили от дома. Она никогда не сможет почувствовать разницу.

Поворачиваясь уходить, я прошел мимо полки, где хранились кнуты и шпоры. Я взял кнут, заправляя его за пояс.

Он мне понадобится, если она не будет послушной.