Мы начинаем в конце - Крис Уитакер (2021)

— Конечно. Наш старший тоже остается. Поучит ребят какому-то особенному броску.

Робин глядел умоляюще.

— Мы привезем Робина к ужину, — заверила Лия.

Дачесс отвела брата в сторонку, опустилась коленями на песок. Взяла в ладони мордашку мальчика.

— Обещай, что будешь хорошо себя вести.

— Ага. — Робин косил назад, на Рикки, который уже взялся рыть тоннель в песке. — Я буду послушным. Клянусь.

— Держись рядом с ними. Не убегай. Говори «спасибо» и «пожалуйста». И ни слова про маму, понял?

Робин кивнул с максимально серьезным видом. Дачесс чмокнула его в лобик, махнула Лии Тэллоу и по раскаленному песку пошла к скале, у которой ждал велосипед.

К тому времени как Дачесс добралась до Сансет-роуд, пот струился с нее ручьями. Последние пятьдесят ярдов она проделала пешком, толкая велосипед перед собой. Остановилась возле кинговского дома.

Винсент Кинг работал наждачкой, пот капал с подбородка. Несколько минут Дачесс молча наблюдала за ним. Мускулы по всей длине рук, а сами руки худощавые, жилистые. Нет этой фальшивой бугристости, какую демонстрируют пляжные качки. Дачесс пересекла улицу и остановилась у подъездной дорожки.

— Помочь хочешь? — Винсент отвлекся от работы, уселся на крыльце в обнимку с недоошкуренной доской. Свободную руку он протянул Дачесс.

— Была охота тебе помогать.

Он снова занялся ошкуриванием. Дачесс прислонила велосипед к забору и сделала несколько шагов по дорожке.

— Может, попить тебе принести? Или еще что-то надо?

— Ты — чужой.

Она заметила: когда Винсент Кинг тянет руку, из рукава футболки выныривает татуировка. Текли минуты. Винсент работал, Дачесс наблюдала.

Минут через десять она подошла еще чуть ближе.

Винсент снова прервался.

— Ты его знаешь — в смысле, мужчину, который приезжал той ночью?

— Он так на меня смотрит, будто насквозь видит.

— Часто он бывает у вас?

— В последнее время что-то повадился. — Дачесс отерла пот со лба, да не ладонью, а всем предплечьем, с размаху.

— Хочешь, я Уоку скажу?

— От тебя мне ничего не надо.

— Тебе есть к кому обратиться, кроме Уока?

— Я — вне закона; у меня в предках сплошные бандиты.

— Я дам тебе свой телефон. Позвонишь, если этот тип снова заявится.

— Даллас Студенмайр за пять секунд уложил троих. Я — его наследница — уж как-нибудь справлюсь с одним.

Дачесс помялась с ноги на ногу, почувствовала, что сильно тянет бедро; подошла наконец к дому и села на нижнюю ступень крыльца. Винсент Кинг сидел пятью ступенями выше.

В очередной раз он вернулся к работе. Сгорбленная спина, размеренные движения, рука ходит вперед-назад, вкусно шуршит по дереву наждачная бумага. Дачесс взяла занозистый чурбачок и обрывок наждачки, тоже занялась ошкуриванием.

— Почему ты не продашь дом? Он же старый!

Винсент стоял на коленях, будто паломник перед святыней.

— Говорят… в смысле, я слышала в закусочной у Рози — что тебе за эту лачугу дают целый миллион. Ну или не знаю сколько — кучу денег, в общем. А ты упираешься.

Винсент глядел куда-то мимо дома, причем так долго, что Дачесс начала подозревать — а не видит ли он там нечто ей недоступное?

— Этот дом построил мой прадед. Когда Уок привез меня… ну оттуда… — я буквально выдохнул. Не весь Кейп-Хейвен перестроили, перекроили, думаю; кое-что знакомое осталось. Я сейчас не только о курортниках, от которых плюнуть некуда; нет, не только о них… — Винсент помолчал, будто у него иссякли слова и мысли. — Тогда… давно… я не был отпетым мерзавцем. Вспоминаю и вижу: тот парень — не законченный выродок.

— То тогда, а то теперь.

— Знаешь, тюрьма гасит любой свет. А этот дом… он будто костерок. Маленький такой, слабый — а все же горит и греет. У меня другого костерка не будет. Затопчу этот — останусь в полном мраке и не увижу больше…

— Чего ты не увидишь?