Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

– Один из тётиных клиентов, как и вы. Он был у неё накануне смерти. Эмилия его выставила. Он сказал, что хочет найти мать, а тётя сказала, что он врёт и в кармане у него оружие.

– Так и было? – живо поинтересовался Лев.

Маня кивнула.

– Он ненавидит экстрасенсов и целителей. Они заморили его дочь. Она болела, нужна была операция, а её лечили… колдуны. И она умерла. Странно, что тётя как будто на самом деле всё это видела! Я не понимаю, как это возможно. Что вы думаете, Лев? Она могла… видеть?

– Я не знаю. Но допускаю многое. Я стараюсь ничего не отрицать категорически, Маня.

– Везёт вам. А вот я категоричная ужасно! И мне это очень мешает! Я вот как придумаю что-нибудь, так и всё!

– Например?

– Например, что какой-нибудь человек дурак. А другой противный. И как взъемся на них! А они-то ни при чём, я всё придумала.

Лев смотрел на неё, кажется, сдерживая улыбку.

Катер шёл вдоль Зимнего дворца – так красиво. И Нева была летняя, синяя, словно в парадной форме. И мосты летели над ней так празднично, так широко.

С носа прибежали Лёля с Марфой, за ними поспешал Сергей.

– Как хорошо, – выговорила Лёля. Глаза у неё горели. – Как чудесно! Я сто лет не была на воде! Марфушенька, смотри, на той стороне университет и здание Тринадцати коллегий.

– И дворец Меньшикова, – подсказал Сергей.

– Волька, – сказала Марфа, присела и стала гладить пса. – Смотри. Там дворец.

Взрослые засмеялись.

Появилась Валентина с подносом, и оказалось, что кофе и коктейли предназначены «для дам», а для ребёнка малина в фарфоровой корзиночке.

– Я пью исключительно водку, – словно извиняясь, сказал Лев, – очень редко виски. Но сейчас для водки рановато.

– Вот бы увидеть, как вы напиваетесь, – мечтательно сказала Маня, и Лёля посмотрела на неё с удивлением.

– Ничего интересного, – тут же откликнулся Лев. – Я сразу засыпаю и становлюсь непригодным к беседе.

Они вышли на «большую воду». Катер добавил ход, полетели мелкие, как пыль, брызги. В них моментально повисла крохотная радуга.

– Господи, как хорошо, – с чувством сказала Маня. – А куда мы идём? В Финляндию?

– Пока на острова, но затем можем отправиться куда угодно.

– Может быть, девочке плед? – спросила заботливая Валентина. – На воде прохладно.

Но вовсе не было прохладно!.. Было солнечно, просторно и радостно.

Марфа уселась на палубу рядом с Волькой, установила свою собачку – они не расставались – и стала есть малину, время от времени угощая обеих собак, игрушечную и настоящую.

– Спасибо вам, – сказала Льву Лёля. – Она в первый раз в таком… путешествии.

Катер пересёк «большую воду» и теперь шёл среди парков, спускавшихся к самой воде, пристаней, где неторопливо покачивались яхты, дач, которые угадывались за деревьями.

Маня обеими руками держала на голове шляпу, чтоб не улетела, и всё это было похоже на дагерротип из книги про жизнь «венценосной семьи», как придумалось писательнице.

– Когда мы с Волькой собираемся гулять в парке на Елагином острове, – проговорила Маня мечтательно, – непременно начинается дождь и ураган. И мы спасаемся бегством. Елагин остров в какой стороне?

Сергей махнул рукой, Маня вытянула шею и посмотрела.

Катер сбавил ход. Теперь он шёл неторопливо, приближаясь к небольшой ухоженной пристани.

– У нас зелёная остановка? – заинтересовалась Маня. – Пикник?

– Что-то вроде, – отозвался Лев.

Берег был уже совсем близко. Ивы полоскали ветви в воде, дорожка петляла между деревьями, вдалеке угадывался дом с черепичной крышей.

– Чудно, – фыркнула Маня. – Розовый дом! Кто это на Балтике красит дом в розовый цвет?

И остановилась на полуслове.

Розовый дом?!

Маня нашарила трость и в волнении поднялась на ноги.

Катер мягко качнулся, заскрипела обшивка. Качнуло ещё раз – причалили.