Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко (2022)

– Знала, знала, знала, что ты вернешься! – выпалила Наська. И тут же непоследовательно добавила: – А если бы не вернулся? Ты у Дарины был?

– Я был в Гнезде, – я погладил ее по голове. – Скажи, только честно. Ты не жалеешь? Что ушла?

Наська наконец-то отлепилась и очень серьезно посмотрела на меня.

– Только без выдумок! – попросил я.

– Не жалею, – решила она наконец. – Но скучаю.

– Это нормально, – кивнул я.

Наська выдохнула, потом ткнула себя пальцем в живот.

– Видишь?

– Потолстела? – предположил я наугад.

– Дурак! Пижама!

Она была в фиолетово-розовой пижаме, такой яркой, что глаза начинали болеть.

– Моя собственная! – пояснила Наська, видя, что я не понимаю. – Только моя! И тапочки мои!

Я подумал, что в Гнезде – то ли из каких-то воспитательных соображений, то ли по причине пренебрежения модой и гигиеной – ни у кого из куколок не было собственной одежды. И кивнул:

– Шикарно. Если еще добавить единорогов…

– Фу, отстой! Это для примерных девочек!

Из спальни вышла мама, сонная и в халате. Я смущенно посмотрел на нее.

– Максим! – воскликнула мама.

– Мам, я занят был, не получалось никак позвонить…

– Ты совсем худой, ты нормально питался?

Я сглотнул и честно ответил:

– Как-то больше на бегу… Лопал всякую гадость.

* * *

В общем – меня усадили завтракать. Мама сделала омлет, гордо сообщив, что яйца стали выдавать в государственных продуктовых заказах. Отец буркнул что-то вроде «а жизнь-то налаживается», но тоже от омлета не отказался.

Я сидел, ел, пил чай и медленно отмякал.

Будто ничего не случилось!

Не надо мне никаких кристаллов, смыслов и галактических проблем.

И сингулярности вашей не надо. Оставьте нас в покое и грызите друг друга, сколько влезет…

Можно ли отдать кристалл за обещание оставить Землю в покое?

Ну или хотя бы всех, кто мне дорог?

…Нет, наверное, обещание мне дадут. И Прежний, и Инсек.

Только веры им – ни на грош.

Никому нельзя верить, это я уже понял. Они не люди, не тэни, не безумные лавли. Им наши желания и просьбы – по барабану…

– Максим, ты что, вырос?

Я посмотрел на маму, обреченно вздохнул и перестал сутулиться.

– Да. Немного.

– Это как?

– Из-за работы! – выпалила Наська. – Гнезда так влияют. Сейчас даже хотят разрешить людям-лилипутам и прочим людям маленького роста…

Мама вздохнула и отмахнулась:

– Не нравится мне это… Максим, ты опять куда-то поедешь?

– Не знаю. Может быть, – сказал я и поймал тревожный взгляд Наськи. – Но пока дома.

– Скажи… это какая-то государственная работа? – осторожно спросила мама. – Или… самодеятельность?

– Государственная, – вынужденно соврал я. – Рассказать не могу, извини.

– Тогда другое дело, – мама сразу успокоилась. – Что я, не понимаю? Подписку давал? Но с отцом ты обязательно посоветуйся, что и как. У него допуск есть, третьего уровня, но все-таки…

Я посмотрел на отца, тот едва заметно кивнул.

Что он матери-то наговорил?

Какую удивительную работу мне придумал?

– Спасибо за завтрак, – сказал я. – Пойду сейчас, надо с начальством встретиться.

– Я с тобой, – сказала Наська твердо.

Мама вопросительно глянула на меня – и я кивнул.

* * *

В подъезде, конечно, был бардак. И следы нашей схватки на лестнице… Я с удивлением обнаружил, что мой разрезанный на две части плащ сросся, встряхнул его и надел. Наська сказала «ого» и внимательно осмотрела след на стене, оставшийся после уничтожителя. Контуры шестилапого монстра слабо, но угадывались. Я покачал головой, и мы пошли дальше.

Андреич сидел в своем закутке, прижимая к лицу упаковку замороженных куриных наггетсов. На меня он глянул с укором, явно связав воедино мое появление и налет. Я неловко развел руками, решив, что говорить с ним сейчас не стоит.