След на дне - Александр Насибов (1966)

Так, метр за метром, была исследована вся бухта. Джафар покинул ее и поплыл вдоль скалы. Он решил обогнуть под водой весь остров.

За рифами дно опускалось. Пловец оказался на склоне подводного холма, медленно двинулся вниз, вдоль пологого глинистого откоса. На водорослях и камнях стала проступать синева. И вода сделалась холоднее. Так бывает в поле перед дождем: только что ярко светило солнце, но вот его заслонила туча, все померкло, откуда-то потянул ветерок, холодит тело…

Он поднес к глазам руку с круглым глубиномером на запястье. Прибор показал двадцать два метра. Ого, вон куда забрался!

Еще несколько движений ластами, и скальное дно сменилось песчаным. За стеклом маски поплыла унылая серая равнина. Крупный серый песок, ни веточки водорослей, ни единой рыбы.

Дальше дно обрывалось. Джафар невольно остановился: выставил ладони, притабанил ими и повис над широким мутным провалом.

И здесь он увидел рака. Тот задом вылезал из провала, напрягался, дергал хвостом. Чувствовалось — трудится, тащит груз.

Вот рак выбрался на песок. В его клешне был зажат длинный белый лоскут. Поначалу показалось, что это обрывок ткани. Но нет, приглядевшись, Джафар понял, что добыча рака — мясо.

Он осторожно заглянул в провал. Из мрачной бездны торчало тело большого осетра. Брюхо метровой рыбы было вспорото по всей длине, в разрезе копошились бычки и раки.

Джафар тяжело дышал. Инстинкт властно звал наверх — туда, где тепло, свет. Но он пересилил себя, осторожно шевеля ластами, чтобы не задеть мертвую рыбу, стал спускаться в провал.

Снова осетры!

Он висел в воде вниз лицом. Перед глазами был черный ил, устилавший дно глубокой ямы. На дне громоздились большие рыбы — обезглавленные, со вспоротыми животами. Их тоже облепили подводные могильщики — бычки и раки, многие сотни этих тварей. Казалось, они собрались со всей округи.

Тишина. Сумрак. Мутная холодная вода. И — дюжина истерзанных рыбьих тел.

Джафар выбрался из этой странной могилы, всплыл, вылез на сушу.

Он долго пытался разобраться в случившемся, найти ему объяснение. Что за негодяи погубили осетров? Может быть, браконьеры? Похоже, что так: икру вынули, а рыбьи туши побросали за борт, чтобы скрыть следы преступления. Но браконьеры прижимисты, алчны. Будут они швыряться центнерами осетрины!

Кто же погубил рыб?

Мелькнула мысль: осетров выловили честные рыбаки, но поднялся шторм, судно попало в беду, и вот — улов вернулся в море…

Он поморщился. Последние десять дней не было штормов. Да и весть о гибели любого судна мгновенно бы разнеслась по побережью.

Послышался рокот мотора.

Джафар поднял голову. Катер в этих местах?..

Он вскочил на ноги, стал карабкаться на утес, откуда было видно далеко вокруг.

Да, катер! В самом центре скального архипелага плыла большая черная шлюпка с двумя подвесными моторами за кормовым срезом.

«Фархад», — прочитал Джафар на ее транце.

— Вернитесь, — крикнул он, — эй, на катере, не ходите дальше!

Он продолжал кричать, но трое мужчин, сидевших на корме моторки, не шелохнулись. Вероятно, слишком громко трещали двигатели, люди не расслышали.

Джафар взволнованно наблюдал за судном. Вот оно перед большим камнем. Еще миг, и катер врежется в скалу!.. Однако тот обошел препятствие и продолжал путь между подводными камнями.

Теперь моторка бежала по участку с самыми опасными рифами. Но рулевой даже не сбавил скорости, Катер вилял, его корму заносило на крутых поворотах, и рифы оставались в стороне. Казалось, они расступаются, чтобы дать дорогу смельчакам.

Джафар невольно залюбовался искусством рулевого. Это была работа высокого класса. Катерник знал рифы, как собственную квартиру.

Еще несколько минут, и моторка скрылась из глаз. Вновь тишина легла на рифы.