Комбо - Юлия Эфф

Технология изменения прошлого, и в этом нельзя было не согласиться с начальством, пока работала криво, выводя из строя тех, кто пытался помочь. Мозг того, кто менял прошлое, не выдерживал вмешательства. Жену Егора вон вообще откачивали и, к сожалению, слишком поздно узнали, в чём дело. А тут получается, Егор сам подставился: оказался на месте взрыва.

«Сраная Кассандра!» — рыдал, не стесняясь своих слёз, Степан. Признали все, но уже посмертно, что Егор был самым сильным из отдела парапсихологов: единственный, кто предвидел теракт, предупредил, но ему никто, кроме коллеги по проекту, смешливого Данилы Викарчука, не поверил. И тогда брат решил самостоятельно устранить террориста, а Данила пошёл за ним…

Теперь, когда прогремел уже третий взрыв, сожалеть о своём неверии было поздно — нужно было найти во что бы то ни стало организатора, а в том, что он был, Степан не сомневался.

— А где, Стёп, скажи! — настойчиво попросила жена. Разумеется, спрашивает не из праздного любопытства, чтобы тотчас же броситься строчить пост на фейсбуке или своим знакомым. Только потому, что боялась: прогремит там, где окажутся близкие ей люди.

Степан полез в телефон, прочитал смску:

— Опять гей-клуб, сгорел дотла, наверное, искать нечего, — и выругался, не жалея этажей для эпитета ситуации, — ***** конь, завтра опять начнутся вопли, чья кобыла ожеребилась…

В прошлый раз даже «Алькаида» подключилась к флешмобу «Это был я». И, самое смешное, самих лгбтэшников не напугали подобные заявления: как клубы работали, так и продолжают. «Мы вас не боимся!» — писали в ответ на злобные комментарии в сети. И даже пообещали провести акцию протеста против гомофобии. Грабли им в помощь.

— О, господи, — скорбно сказала Светлана, готовая заплакать, — и в самом деле, это ужасно!

Степан кивнул, соглашаясь. Залпом допил напиток и пошёл одеваться. Какая-то мысль, ещё пока нечёткая, родилась после ничего не значащих слов жены, но додумывать было некогда. Тем более, что опять зазвонил телефон. На экране высветилось всё то же: «Волоха».

Генка Волошин был, пожалуй, единственным в отделе мужиком, кто без ёрничества принял сотрудничество с «неполноценным» аналитическим отделом, созданным на коленке буквально месяц назад из семи оставшихся специалистов. «Какой-какой отдел у вас был? Беленький? Как водочка?» — будто не расслышал, с серьёзной миной спросил местный шут Балакирев — капитан Лёха Гусев, подразумевая бывшую лёгкую жизнь Степана, бывшую высокую зарплату и бывшие частые командировки за границу.

Степан спокойно относился к шуточкам в свой адрес, понимая, что в убойном без них не прожить, но сам в ответ шутить не умел, поэтому предпочитал даже не пытаться, чтобы не заслужить нервное прозвище, как случилось с Валентином Голубевым. Тот решил завоёвывать уважение, вернее, почтительный страх, делом: загипнотизировал первого попавшегося шутника, старшего лейтенанта Рябова, заставил его раздеться до трусов и отнести отчёт начальству в таком виде. И ведь донёс бы! Если бы Рябов не встретил Степана, выходящего из кабинета подполковника Ушакова.

Тихий смех высыпавших в коридор, стеклянные глаза Рябова — Степан быстро оценил ситуацию и сказал, что шеф сейчас в другом кабинете, взял под локоть и вежливо вызвался указать дорогу. Старший лейтенант довольно вышагивал рядом, а майор Матвеев озирался, жестами давая указания публике вернуться в кабинеты, выключить камеру наблюдения в коридоре.

И только оказавшись в нужном кабинете, «разблокировал» марионетку. Уж лучше при своих пусть проваливается со стыда, чем в коридоре, на глазах у всего отделения и ошарашенных посетителей. Голубеву же Степан коротко напомнил: «Первое правило!» — и вышел разгребать последствия.