Комбо - Юлия Эфф

Желание плакать сменилось жгучим желанием подарить хук слева шутнику, который погрузил меня в гипноз и просимулировал воспоминания о любимой компьютерной игре юности.

Ноги проводили экскурсию по одной им известной траектории. Петляли, останавливались возле городской библиотеки, подходили к местному бару и тут же выводили, не давая рассмотреть все подробности. Наконец привели к вокзалу, на котором стоял одинокий вагон на кирпичах вместо колёс, и показали телу замечательную монолитную стену.

Мне удалось взять себя в руки и уговорить найти плюсы в этом положении. Так меня учил Старик… Стоп, кто это? Разберёмся. Как он учил? Поражение начинается с мыслей. Позволил себе раскиснуть — ты труп. Ты проиграл. Дум спиро сперо — я мыслю, следовательно существую. А мыслю я, чёрт побери шутника, вполне себе здраво. И если я в гипнотической симуляции, значит, не умер, а это главное. Надо просто найти выход. Понять алгоритм погружения, найти ключ.

Если бы это сделал я, как бы выглядело всё? Окей, должен быть квест. Допустим, Некто решил аналогично. Стало быть, в остатке, пока я не выполню квест, из гипноза я не выйду… Что ж, уже что-то… По крайней мере у меня будет куча времени, чтобы придумать наказание для шутника, вогнавшего меня в этот ***** анабиоз…

Приняв хоть какое-то логичное решение, я успокоился. И смог даже признать: хорош, чертяка — придумать такое. А когда у меня появится такая возможность побывать в состоянии гипноза? Последний раз это было в ранней юности, когда мы с братом едва начали исследовать свои возможности. Стоп! А это я сейчас откуда взял?

— Ты спишь? — шепчет голос брата. Он лежит на кровати у противоположной стены.

— Не-ет, — отвечаю я: — Не могу уснуть! Покажи мне картинки!

— А ты опять уснёшь!

— Давай тогда я тебе нарисую, а потом ты мне!.. Вот представь, летишь ты на вертолёте. Кругом горы, серые такие и колючие… Ты видишь?

— Вижу! — довольно откликается брат.

— … Ты — пилот, держишь руль… И вдруг…

Я не успел додумать. Воронка вернула в бесконечный эфир, где по-прежнему не было места эмоциям и желаниям, кроме одного — думать о прошлом. Здесь оно почему-то виделось отчётливо, словно воронка стирала грань между забвением и памятью…

Степан

Наконец в серии терактов, направленных на общество нетрадиционной сексуальной ориентации, был отмечен прорыв. Так говорили из каждого утюга, транслирующего новости. А на деле получилось, что сглазили. Да, свидетель-везунчик составил фоторобот, как полагается. Да, фото показали на всех каналах с просьбой помочь опознать.

Примерно две трети позвонивших и заложивших своего соседа, родственника или коллегу перед тем, как сделать это, не сообразили, что человек на фото уже мёртв. Поэтому непрерывно воскресающий по всей стране террорист доставил немало хлопот полиции.

Наконец, на четвёртый день список действительно пропавших знакомых сузился до шести человек, из них трое нашлись в приютах как потерявшие память, двое — в больнице.

Перед тем, как навестить семью Исаева Юрия Яковлевича второй раз, Волошин попросил Степана составить компанию. Объяснять, что нужно будет сделать в случае необходимости, не стал — и так было понятно. В квартире уже побывал кинолог с собачкой, нашедшей подозрительную пустую коробку в кладовке. Ничего другого обыск не дал.

Коробку увезли на экспертизу, а дочь пребывала в истерике, рыдая безостановочно и твердя о невиновности отца. Её, может, и забрали бы на Житную 16, но по квартире ползал трёхлетний инвалид, и оставить его со старшей, четырнадцатилетней, сестрой не решились.

— В доме шаром покати, убогость. Видно, что концы с концами сводили. И чего деду вдруг вздумалось устраивать себе пышные похороны? — по дороге рассказывал Волошин.

— Так он, може, это… Как в анекдоте: «Сам сдохну и вас, *****, с собой прихвачу!» — пошутил Гусев, сидящий на заднем сидении.

Волошин цыкнул недовольно: