Крыса и Алиса - Алена Алтунина (2020)

— Нет, конечно! Сейчас адрес мастерской и телефон свой напишу, ребят предупрежу. Можешь смело ехать. Согласна?

— Когда приступать? — как-то по-военному подобралась Настя.

— Сколько тебе времени нужно на сборы?

— Да я хоть сейчас! Только батю нужно отловить и предупредить, а то он соображать только завтра сможет. Поэтому я завтра и выеду. Можно я своим ходом доберусь на «Кирюшке»?

— Это кто такой?

— Так мотоцикл мой, — смутилась Настя, — «Кирюшка» его зову. Заправлю его и к вам. Что мне в метро толкаться?!

— У тебя права, шлем есть?

— Конечно!

— Говорил же, что она — находка! — тихонько шепнул он мне. — Тогда завтра к обеду мои ребята будут ждать тебя.

— Вы меня спасли! — серьезно сказала Настя.

— Ты еще добавь: благодетель! — засмеялся Федор.

Настя на Федора именно так и смотрела, как на благодетеля. Я же опять восхищалась им и в душе скулила от умиления.

— Удачи тебе! — пожелала я Насте.

— И вам! — ответила она.

Мы сели в машину. Федор тут же позвонил своим ребятам и предупредил о приезде Насти. Я же в это время думала. Конечно, Федор сделал доброе дело, но мы мало продвинулись в расследовании. Я поделилась с ним своими переживаниями.

— Ну ничего! — успокоил он. — Я особо и не рассчитывал что-то узнать. Давно Костровы здесь жили, много времени прошло. Ты пока голову не забивай, готовься к фотосессии.

Точно, у меня же завтра съемка! Как же я этого не люблю: с моими комплексами позировать перед камерой — страшная мука и тоска смертная. Несколько часов неуверенных движений зажатой донельзя «модели». Кошмар!

У меня окончательно испортилось настроение. Сначала нищее и пьяное Красково, потом сгоревшее подворье Костровых, Настя, ее отец — все это навевает уныние и безысходность. Хорошо, сегодня Федор почти спас одну семью. Но как же остальные люди, которые ежедневно деградируют, у которых нет будущего и даже надежд на перемены?! И это рядом с Москвой! А что творится дальше в глубинке, где перемен ждать не приходится? Чем там заняты люди? Поговорю с дядей Веней. Нужно учредить какой-нибудь фонд помощи. Не знаю, какую именно помощь мы будем оказывать. Но главное то, что я хочу это сделать и могу себе это позволить. Дядя Веня, как всегда, разберется и сделает все в лучшем виде. Сейчас моя задача — не впадать в депрессию, а завтра — хорошо получиться на фотографиях, чтобы американцы торопились на выставку и дорого покупали мои картины, тем самым помогая русским людям.

Взбодрив себя таким образом, я повеселела и обратила внимание на Федора. Он вел машину и изредка поглядывал на меня. Его обожженная часть лица была с моей стороны, и я погладила его по ней. Он ничего не сказал, лишь поймал мою руку и поцеловал. Нам и без слов и объяснений были понятны наши чувства. Я поняла, что небезразлична ему, что нас связывает не только страсть, но и нечто большее, которому пока не хочу давать определение. Нужно окончательно поверить в это и лишь потом произнести вслух.

Дома нас ждал ужин и записка от Галины: она сообщала, что ушла домой, и желала нам приятного вечера. Ее слова воспринимались как одобрение наших отношений или даже как благословение. Только Федор о моих планах на ночь не спросил, а лишь:

— Аличка, где я могу поспать сегодня?

— Так, я… — я растерялась, потом обиделась, и в конце разозлилась. — Можешь лечь в комнате для гостей. Это там, и просьба меня не беспокоить! — и громко хлопнула дверью в ванную.

Никак не пойму, что этот Федор о себе возомнил! Конечно, я дала ему понять, что он мне небезразличен — вот он и пользуется. Если он и дальше будет себя так вести, мое сердце разобьется.

Пока я мылась, слегка успокоилась. «Что ж, насильно мил не будешь, — решила я. — Спасибо и на том, что было!»

Федор лежал в моей кровати.

— Алиса, что так долго? — с хитрыми нотками в голосе спросил он.

Я опять вспылила: