Сатурналии - Джон Робертс (2017)

– Истинная правда, – подтвердил Бестия. – Люди уже на пределе терпения. Легкомысленная болтовня о колдовстве и человеческих жертвоприношениях распространится по трущобам, как пожар. Один иноземный раб, принесенный в жертву над мундусом, превратится в двадцать детей граждан, убитых и съеденных.

– Я тоже настоятельно рекомендую сдержанность, – высказался Варрон. – Преступление вряд ли достойно тех общественных беспорядков, которые обязательно возникнут.

– Мне не нравится мысль о том, что чужеземные варварские обычаи практикуются прямо у порога Рима, – сказал отец, – фактически под носом у цензоров. Может, нам предъявить обвинение этой женщине, Фурии, и судить ее одну? Наказать их зачинщицу, или верховную жрицу, или кто она там такая, – и остальные удерут в свои холмы.

– В любое другое время это было бы превосходной идеей, – отозвался Цезарь, – но в декабре судов не будет, а в новом году придут к власти новые магистраты. Чтобы дать показания против женщины, твоему сыну придется быть в Городе, когда Публий Клодий станет трибуном.

– Это рискованно, – покачал головой отец.

– Я не боюсь Клодия! – запротестовал я.

– Ну конечно, к чему бояться Клодия? – Отец повернулся ко мне. – Думаешь, это будет некий гомеровский поединок между отважными воинами? Он станет неприкосновенным, и в его распоряжении окажется тысяча человек, каждый из которых будет рваться оказать ему услугу, доставив ему твою голову.

– Если только вы с Клодием не помирились, как я слышал, – вставил Кальпурний.

– Что такое? – нахмурившись, спросил отец.

– Да, Деций, – забавляясь, сказал Цезарь, – поведай нам про такое чудо.

– Клодий думает, что мое расследование докажет невиновность его сестры, – рассказал я, проклиная болтливый язык Бестии. – Но я не придаю никакого значения его торжественным заявлениям о мире. Что бы я ни выяснил – в ее пользу или против нее, – снова начнется война.

– Тем больше для тебя причин в следующем году держаться подальше от Рима, – Юлий улыбнулся и многозначительно посмотрел на моего отца. – Безносый, почему бы не послать его со мной в Галлию? В моем штабе предостаточно места для еще одного помощника.

При этом предложении по моей спине пробежал озноб, какого я не ощущал даже при виде того, что происходило на Ватиканском поле. Я собирался издать полный ужаса протестующий крик, но меня остановили самодовольные ухмылки Варрона и Бестии.

– Я польщен, Гай Юлий, – сказал я, ухитряясь не скрипеть зубами. – Конечно, я подчинюсь воле своего отца.

– Позволь мне обсудить все с семьей, – сказал этот бессердечный старый негодяй. – Может, это пойдет ему на пользу.

Остальные стали прощаться, очевидно, уладив дела к своему удовлетворению, и я проводил их всех до двери. Снаружи раздавался шум веселья. Последняя, неистовая ночь Сатурналий была в разгаре.

Когда все ушли, я повернулся к отцу.

– Ты спятил?! – закричал я. – Он выступает на войну с главной коалицией галлов!

– Конечно, – ответил глава нашей семьи. – Тебе нужна добрая война. Когда ты в последний раз видел настоящее сражение? Не в той ли заварушке в Испании против Сертория?[57] И в каком году это было? – Он немного подумал. – Это было во время восстания рабов, в консульство Геллия и Клодиана. Клянусь Юпитером, тринадцать лет назад! Тебя не ждет никакого карьерного будущего, если за спиной у тебя не будет нескольких успешных военных кампаний.

– У меня вообще не станет будущего, если я выступлю с Цезарем! Если верить Лисию, он собирается, в конце концов, сражаться с германцами!

– Ну и что? – пренебрежительно спросил отец. – Они всего лишь варвары. Когда ткнешь в них мечом, они умирают точно так же, как любой другой человек. Почему тебе так не хочется провести некоторое время с легионами?