Иностранный русский - Татьяна Шахматова (2018)

Вика многозначительно глянула на нас и, не откладывая в долгий ящик, отправила в фейсбучном месенджере голосовой звонок мистеру Али.

– Это двадцать первый век, детки, мир стал тесен, как коммуналка, – сказала она таким тоном, как будто это не ее пару лет назад со скандалом заставили зарегистрироваться в социальных сетях для очередного расследования. Али ответил не сразу. Сначала он появился в Сети, потом исчез, потом зеленый глаз значка в Сети загорелся снова, и наконец низкий мужской голос ответил:

– Салам.

– Али, добрый день! – сказала Виктория по-русски, но Али упорно делал вид, что не знает этого языка.

Тогда Виктория перешла на английский и, к изумлению всех, просто попросила к телефону Каролину, представившись ее подругой.

На том конце повисла пауза. Недолгое замешательство, сопение, щелчки, топот ног, и вдруг вдалеке послышался приглушенный, но так хорошо знакомый мне голос нашей заведующей:

– Кто?! Виктория?! О господи, я так и знала!

– Потому что невозможно усидеть на двух стульях, Лина, – проговорила Виктория, улыбаясь. – Кое-что треснет! Даже с твоими шикарными формами!

– Да пошла ты! – с досадой, но без злости в голосе проговорила Каролина и тут же добавила уже другим, извиняющимся тоном: – Вика, я знаю, это звучит глупо, но все пошло вообще не так, как должно было. Я сама в шоке. Можешь пока не говорить, что знаешь про меня и Али?

В ответ Виктория удивленно подняла брови:

– Как ты себе это представляешь? Тебя тут с фонарями ищут…

Мессенджер молчал, но мы слышали ее дыхание, Каролина как будто набирала воздуха, чтобы что-то сказать, но Вика опередила ее:

– Позвони родителям. Твой папаня вынес мозг половине города.

Каролина булькнула в трубку что-то вроде «мг», и все смолкло окончательно.

С русского на русский

Мы потрясенно молчали.

– Вот это действительно финт ушами, – проговорил наконец Борис. – Это ж как надо достать человека, чтобы он вот так…

– Борь, сколько времени ты взаимодействовал с генералом Ивановым?

– Два дня, – признался следователь.

– И как, успел он тебя прессануть?

– Изрядно, если честно.

– Ну вот, а Линка с ним тридцать с лишним лет прожила.

Мы ждали информацию от авиакомпании и пограничников, когда неожиданно обнаружилось второе подтверждение Викиной правоты. Подтверждение пришло на своих двоих, и от него несло, как из винной бочки:

– Начальник, веди в тюрьму. Не могу. Виноват. Я машину бензин лить. Огонь. Костер. Ужас, – пробормотало «подтверждение» в лице проспавшегося наконец Мохаммада.

Парень протягивал руки и выглядел виновато.

– Так это вы купили машину? – спросил его Борис.

– Я.

Борис развернул фоторобот покупателя «Форда»:

– А это кто?

– Это старший брат дядя жена мой дядя.

– Кто? – нахмурился следователь.

– Старший брат дяди жены его собственного дяди, – перевел я с иностранного русского на обычный русский.

– Этот дядя дяди тут откуда взялся? – удивился Борис.

– Ваш родственник давно живет в России? – снова перевел я.

– Давно. Еще когда война СССР – Афганистан был.

– Еще со времен советско-афганского конфликта.

– Это я понял, – буркнул Борис и добавил, обращаясь к нам: – Тогда понятно, почему у того мужика не было акцента: он тут давно.

– Именно, а национальные диаспоры очень крепкие и дружные, – подтвердил я. – В просьбе не откажут.

– С какой целью вы выехали за город и подожгли купленную вами машину? – продолжал Борис.

– Машин мой. Я купил.