Найти и потерять себя - Натан Файлер (2020)

Можно также спросить у пациента, происходило ли еще что-то необычное в последнее время. И, скажем, пациент и правда испытывал другие симптомы: он все время устает, и, если подумать, то он немного потерял в весе. В этот момент врач (поскольку он понимает, что он всего лишь малюсенький кусочек книги о «психическом расстройстве» и потому пора заканчивать с этим примером) начинает склоняться к диагнозу сахарный диабет.

Но такой диагноз ставится не только на основе субъективных симптомов. Любой врач проверил бы свое предположение, назначив анализы, которые выявят признак болезни, который, в отличие от многих симптомов, может быть подтвержден другими людьми. Обычно признаком болезни является показатель, который можно сравнить с объективной нормой.

Так что в нашем случае признаком болезни может стать повышенный уровень глюкозы в крови, который объективно можно подтвердить тестами.

Очень важно здесь то, что установлена биологическая причинно-следственная связь между признаком и симптомом. Повышенный уровень глюкозы вызван сниженной чувствительностью тканей и нарушением выработки глюкозы. Это, в свою очередь, означает, что телу необходимо сжигать больше собственного жира и мышц, чтобы производить энергию – отсюда усталость и потеря веса.

Я не хочу сказать, что мы полностью понимаем механизмы сахарного диабета. Как и в случае с большинством заболеваний, наше понимание развивается со временем, и в последние годы были открыты новые причины повышения уровня глюкозы в крови (признаки признаков, так сказать), что позволило начать испытания новых способов лечения. И все же именно понимание связи между симптомом и основополагающей биологической причиной является фундаментом всей клинической диагностики за одним-единственным исключением – психиатрия.

«Мне кажется, что мы недостаточно говорим о том, – сетует доктор Люси Джонстон, – что нет твердых доказательств тому, что все эти психиатрические проблемы – или, по крайней мере, большинство из них – результат конкретного нарушения в теле или головном мозге».

Честно говоря, за все годы работы в психиатрической клинике я ни разу не видел, чтобы Мохаммаду Х. или Джейн И. назначили МРТ или анализ крови, чтобы подтвердить шизофрению или биполярное расстройство.

Ни единого раза.

Потому что это невозможно. Не существует таких анализов[23]. И этот недостающий кусочек пазла неизменно ставит под большой вопрос научное обоснование психиатрических диагнозов.

После издания в 2013 году нового руководства – DSM-5 – Томас Инсел, руководитель Национального института психического здоровья (самой крупной организации, исследующей вопросы психического здоровья), написал:

Задача нового руководства, как и предыдущих его изданий, заключается в создании общепринятого языка для описания психопатологий. Несмотря на то, что DSM иногда сравнивают с «Библией» в своей области, это в лучшем случае словарь, предоставляющий определенные ярлыки и их описания. Полезность каждого издания DSM исчерпывается «надежностью» – тем, что специалисты будут одинаковым образом использовать терминологию. Недостаток же DSM – в отсутствии достоверности… Люди, страдающие психическими расстройствами, заслуживают лучшего[45].

Столкнувшись с этим мнением и шквалом схожей критики со всех концов профессионального поля, глава выпускающего комитета DSM-5, доктор Дэвид Купфер, признал:

В будущем, мы надеемся, мы научимся определять расстройства с помощью биологических и генетических маркеров с полной надежностью и достоверностью. И все же это будущее, предвкушаемое еще с 1970-х годов, остается достаточно отдаленным. Мы десятилетиями говорили пациентам, что ждем обнаружения биомаркеров. Мы ждем до сих пор[46].