Апогей - Мари Явь (2021)

Я больше никогда не увижу его. Он больше никогда ко мне не прикоснется. Я знаю, Захария не допустит этого. То, что ждет меня завтра, будет хуже, чем смерть.

— Я уеду. — Меня едва слышно, и дело не в сорванном голосе. — Завтра.

Аман замирает, по моей коже скользит его тихий вздох. До последнего мне кажется, что он меня не отпустит. Прикует к своей кровати, будет методично вытеснять эту безумную мысль об отдалении от него каждую ночь, но не допустит разлуку.

— И когда вернешься?

Никогда.

— Не знаю.

— Я буду ждать. — Говорит он, и я мучительно закрываю глаза.

Это прозвучало так уверено, как клятва.

Я хочу обнять его, прижаться и разрыдаться на его плече. Хочу рассказать обо всем, все простить, дать нам обоим второй шанс. Хочу сказать, что не смогла бы его возненавидеть, даже после настоящей измены, а этот глупый поцелуй озабоченной Лизы не сможет разрушить наше счастье тем более. Что все мои слова — вынужденная ложь, и что я люблю его... Как редко я говорила ему об этом. А сейчас, когда время признаний прошло, я терзаюсь муками совести. Я была отвратительной женой, Аман. Возможно, когда-нибудь ты найдешь лучше и простишь меня за то, что я с тобой сделала.

Глава 32

Я разрушила его до основания. В самых синих на свете глазах отражались руины его души.

Стоя возле черного кроссовера, я смотрю на то, как Аман спускается с лестницы.

— Прощай. — Кидаю я тихо Франси, которая еще раз порывисто обнимает меня, после чего уходит, смотря себе под ноги. Думает, что причина всему — ревность.

Я знаю, что сейчас на меня смотрят сотни глаз из окон главного и малого особняков, кто-то с искренней радостью, кто-то с недоумением. Но, думаю, никто из них не мог предположить, что эта милая история окончиться именно так.

Когда Аман останавливается напротив меня, я едва сдерживаю себя от глупостей вроде объятий, поцелуев или слов, которые бы все объяснили.

Мой господин, зачем ты пришел, лишая меня надежды на достойный уход? Ты не должен видеть эти слезы ненависти и боли. Я теряла многое и многих по вине Захарии, а теперь он отнимает у меня и тебя. Было большой ошибкой оставлять его в живых.

— Почему ты ничего не берешь с собой? — Спрашивает Аман. Его голос звучит пугающе... никак. Не требовательно или осуждающе, а так абсолютно спокойно. — Мне нужно знать, что ты не будешь ни в чем нуждаться, Мейа. Ты должна взять хотя бы деньги.

— Мне ничего от тебя не нужно. — Хрипло отвечаю я, пряча глаза. — Только машина. Спасибо.

Водитель курит в стороне, пытаясь казаться незаметным.

— Мейа, что я могу...

— Ничего, Аман. Ничего. — Перебиваю я нетерпеливо. — Оставь меня в покое. Просто... просто оставь меня в покое. — Когда его рука начинает тянуться ко мне, я отшатываюсь. — Нет. Не теперь.

У меня получается убедительно. Голос источает страх и боль, и главе верит, что в них виноват именно он. Думает, что я возненавидела его после "предательства", после "изнасилования".

— Не прикасайся ко мне. — Шепотом умоляю я, потому что знаю, если Аман дотронется до меня, я сломаюсь.

Опустив руку, мужчина замер на несколько секунд, рассматривая меня. Словно пытается запомнить как можно более отчетливо и полно.

Словно прощается со мной.

Не в силах выносить эти муки, я подзываю водителя, однако Аман делает жест, и мужчина садится за руль. Господин сам открывает мне дверь. Он сам отправляет меня в поездку, где конечным пунктом, скорее всего, значится моя мучительная смерть.

Я забираюсь в салон, закутываясь в тонкое пальто сильнее.

— Я люблю тебя. — Произносит глухо Аман, а я не могу поверить в то, что не ослышалась.

Он никогда... никогда еще...

— Поехали. — Кидаю я водителю.

Аман захлопывает дверь, звуки в миг становятся тише, мир стремительно тускнеет, боль нарастает.