Песнь хлыста - Брэнд Макс (1998)

– Но ведь он увидит наши лица, сеньор…

– А ты что, не хочешь, чтобы он знал, кто с ним так поступил? – отозвался высокий. – Пусть поглядит на тебя, Хулио. А что касается меня, то я в маске.

– А если кто-нибудь из слуг заметит свет?

– Придется рискнуть. В жизни без риска не обойтись, Хулио. Зажги лампу.

Язычок пламени лизнул фитиль. Скрипнув ржавыми петлями, захлопнулась дверца фонаря. Огонь усилился, затем пару раз мигнул и наконец занялся ровным голубоватым пламенем. Теперь Эмилиано мог видеть лицо Хулио Меркадо. Сердце управляющего болезненно сжалось, ему показалось, что он все еще чувствует в своей ладони рукоять бича. Лопес был уверен, что ему конец. Правда, у этих хладнокровных негодяев нет времени на долгую пытку, но он не сомневался, что смерть его будет ужасной.

Однако, несмотря на неутешительные мысли, у дона Эмилиано хватало выдержки и душевных сил, чтобы испытывать одновременно с гневом и презрением жгучий стыд – особенно когда он увидел, как эти двое приглядываются к просторным стойлам лошадей дона Томаса. Эти кони годились даже под королевское седло, и никому в усадьбе, за исключением дона Эмилиано, не позволялось ездить на них во время длительного отсутствия их владельца.

– Ну-ка, скажи, какие из них здесь самые лучшие? – поинтересовался высокий человек в маске.

– Вот эта кобыла, – посоветовал Хулио. – Только гляньте, до чего она красива: голова как у оленя, а глаза… Я видел, она летела как ветер. Берите ее, сеньор, а я возьму мустанга из загона…

– Нет, эту гнедую ты возьми себе, Хулио. Мне она не больно приглянулась, – отказался высокий.

Когда Лопес услышал первые слова Хулио, его сердце забилось, словно птица в клетке. Нужно отдать ему должное – даже в момент личной опасности он был способен испытывать душевные муки оттого, что породистое, племенное животное окажется в руках бандитов. А когда высокий отказался от гнедой, его сердце снова болезненно сжалось. Но к счастью, ни Хулио, ни этот высокий парень не могли догадаться о величайшем секрете.

– Тут есть кое-что получше, – произнес высокий, заглянув в соседнее стойло.

Там стоял крупный серый мерин, который мог бы нести на себе двести фунтов веса и целый день без передышки скакать горными тропами. Конь стоил очень дорого, но от мысли, что грабители заберут только этих двух лошадей, сердце Эмилиано немного успокоилось.

– Да, – заявил высокий, – этот конь сгодился бы для меня.

– Тогда, Христа ради, забирайте его, и дело с концом! – взмолился Хулио. – Вы слышите? Они приближаются!

Он показал рукой в сторону, откуда с вершины холма, на котором раскинулось поместье, доносился шум голосов.

– Ничего, успеем, – отозвался высокий.

За маской Лопес разглядел широко расставленные, поблескивающие голубые глаза. Он также обратил внимание на мощные плечи, длинные руки и крепкую мускулатуру бедер. От глаз дона Эмилиано не ускользнул даже богато вышитый красный пояс, обхватывающий бедра незнакомца. Он исполнился уверенностью, что перед ним находится не простой разбойник, а человек, обладающий немалой властью среди мексиканских бандитов.

– Раз уж мы очутились у горнила рога изобилия, то не следует торопиться, – продолжал высокий. – Дай-ка я еще посмотрю… – И, взяв фонарь, он принялся осматривать лошадей, не переставая комментировать: – Мне нравится этот римский профиль. А вот у этого тяжеловат круп. Ну-ка, посмотрим на этого еще разок… У него жидковата холка… в коленях слабоват… Этот тоже… Нет, для гор не годится… Постой-ка! Вот это да! Ну-ка, поглядим на него еще! Ты знаешь этого жеребца, Хулио?

У дона Эмилиано сердце ушло в пятки – ведь это был всем коням конь.

– Видал я его, сеньор… Этого коня привели совсем недавно. Ничего особенного. Слишком крупные ноги и грудь чересчур узка. А задние ноги… Мослы, того и гляди, прорвут шкуру.