Боги глубокого космоса - Кузнецова Дарья Андреевна (2015)

Ильтурия

Плохо быть маленькой и слабой. Нет, когда ты ребёнок — это здорово и естественно, а когда по документам ты уже взрослая сложившаяся личность, но выглядишь как щуплый нескладный подросток, это ужасно. А если при этом ты ещё и во всех остальных отношениях — неудачный экземпляр, то жизнь превращается в кошмар.

Я позор семьи. Дома мне никто и никогда этого не говорил, они меня любят; но помимо них полно доброхотов. И в школе, и в училище, и на работе, да вообще везде. Конечно, как же иначе — дочка таких родителей, потомок такого рода, и вдруг такое ничтожество. Дело даже не во внешности, Сантар с ней, главная моя проблема — голова. Бесполезная и, как утверждает большинство окружающих, совершенно пустая, нездоровая и приделанная не тем концом.

Из меня не получился пилот, не получился стрелок, не получился медик и даже приличный инженер. Я с горем пополам выучилась на архитектора, еле-еле нашла хоть какую-то работу и последние годы занималась тем, что проверяла расчёты и подчищала чужие чертежи. То есть, мне даже самостоятельные проекты не доверяли, потому что их результаты выводили окружающих из себя.

А я всего лишь люблю рисовать. Особенно люблю рисовать пейзажи и животных, совсем немного — портреты, но по художественному направлению идти даже не пыталась. Меня бы просто не взяли, потому что единственное, чего я не умею рисовать, это — батальные сцены. То есть, то, что составляет всю нашу культуру и все наши обычаи.

Да. Вот в этом мой главный позор и весь кошмар моего положения. Я не люблю воевать, не умею постоять за себя и не хочу строить военные корабли и орбитальные крепости. Ещё у меня нет совсем никакого Дара: ни Мертвителя, ни Искателя, ни Охотника, ни Искусителя, ни даже Защитника. Хуже того, я имею наглость восхищаться нашими извечными, что называется — естественными врагами, людьми. Правда, мне всегда хватало ума делать это молча, втихаря, потому что если бы об этом узнали… не дожила бы я до сегодняшнего дня.

Промучилась дома я до двадцати пяти полных оборотов, и наконец поняла, что совершенно не хочу вот так влачить своё существование до самой смерти. Долго думала над выходом из положения, и пришла к единственному выводу: надо бежать. Вернее, не то чтобы бежать, — беглецов ищут и преследуют, — а просто убираться подальше, и там начинать жизнь с чистого листа.

Мечта у меня была очень смелая: полететь аж на самую Землю, в самое средоточие человеческой цивилизации, и поступить в Художественную Академию. Благо, у нас сейчас с Коалицией хотя бы по документам был мир, и у меня имелся шанс туда добраться. Что касается поступления, с этим было довольно просто. Я участвовала в некоторых конкурсах, связывалась с педагогами (инкогнито, разумеется), и все они в один голос твердили, что примут меня даже без экзаменов, лишь бы прилетала.

К отъезду я готовилась долго и обстоятельно; благо, человеческий язык начала учить ещё до того, как в моей голове созрела эта смелая идея. Копила деньги, прикидывала маршрут, оббивала пороги инстанций, чтобы получить визу. Последнее в моём плане было самым слабым местом: могли и не выпустить, могли и не впустить!

Но, однако, здесь бесполезность и хлипкость сыграла мне на руку. Потому что наши точно знали, что узнать от меня что-то полезное Коалиция в целом и люди в частности не смогут, потому что я ничего не знаю, а люди… наверное, надеялись использовать щуплую и несолидную меня в качестве источника информации.

В любом случае, вся волокита в конце концов осталась позади, впереди маячила долгая дорога на перекладных и неизвестность. Но на мой вкус любая неизвестность была лучше того, что я оставляла позади. Нельзя всю жизнь прятаться за широкими плечами отца и именем матери, надо хоть что-то сделать самостоятельно. Пусть глупость, но только не сидеть на месте, жалея себя.