Эля дома - Ali Beisenov, Julia Beisenov (2021)

Некоторое напряжение и стеснение в Эле все равно чувствовались: она говорила мало и держалась скованно. Тем не менее, начали появляться некоторые приятные глазу мелочи. Например, если она отбегала вперед, то через метров десять останавливалась и оборачивалась, чтобы убедиться, что мы все еще здесь и никуда не исчезли. Когда она видела, что мы на месте, беспокойство в ее глазках сменялось удовлетворением и на личике было написано: "Я так и знала, что вы здесь". Или, когда Алик отходил купить воды в магазине или задерживался, чтобы сфотографировать кошку, Эля не хотела идти дальше. И только когда вся команда была в сборе, соглашалась продолжать путь.

Пару раз у нас на горизонте появлялась Элина группа. Когда Эля их видела, она сначала замирала, а после ее тихий голосок обретал неожиданную силу, и она звонко и радостно кричала: "Дети!" Родное и знакомое вселяло ей чувство уверенности. Даже хорошо, что мы их периодически встречали: это было маленьким якорем к знакомой гавани, некоторой подпиткой, после которой Эле становилось спокойнее. Время близилось к полудню. Мы отвели Элю в группу и сказали, что после ее дневного сна придем снова.

Во время обеденного перерыва Алик нашел забегаловку, где можно было поработать на ноутбуке, а я отправилась на экскурсию по магазинам. У меня появилась задумка купить Эле на предстоящий день рождения платье принцессы. Приятно было рассматривать пышную розовую красоту, и слушать вопросы в духе: "Вы для дочки? Какой у нее размер?". В одном универмаге я нашла нечто приблизительно соответствующее моим представлениям, но не совсем. Спросила продавщицу, где еще можно найти детские праздничные наряды, на что в ответ услышала: "Ну, это вам в Москву надо". Я улыбнулась и сказала: "Далековато будет…" И хорошо, что "подумала" вслух, а то бы и не узнала, что она имела в виду торговый центр через пару кварталов. В "Москве" я и нашла то самое чудо-платьице, которое потом надели Эле на день рождения. Прежде чем его купить, я позвонила в дом ребенка и уточнила, насколько это будет уместно. Мало ли, вдруг других детей это будет расстраивать, да и Эльфику за это может от них перепасть. Меня заверили, что все нормально, что девочек они на праздники всегда наряжают и для них это привычно и понятно. Так тому и быть.

После обеда все детки одевались на прогулку и, увидев нас, радостно загалдели: "Элина мама пришла!" Я смутилась, хотя было приятно это слышать. Мы изначально для себя решили, что пока для Эли будем Юля и Алик, что непривычно для нас, ведь дома мы чаще всего обращаемся друг к другу "мамочка" и "папочка". Но с Элей это было бы эгоистично с нашей стороны. Пока нет решения суда (а будет оно еще нескоро), мы не имеем морального права обнадеживать ребенка. Мама и Папа – дорогие слова. Хотя, конечно же, это мы лишь себя так тешили, дети сами за нас уже все решили… И от названий размер ответственности не очень-то менялся.

Когда ребятня одевалась, одна девочка, Ксюша, начала плакать и закрывать лицо руками, отворачиваясь от Алика. И она так и рыдала, пока мы не поняли в чем дело, и он тактично не вышел из комнаты. Нас предупреждали, что многие дети в доме ребенка боятся мужчин. У них он один на всех – водитель Андрюша. К нему они привыкли, а чужих в их заведении почти не бывает.

На улице нам втроем было снова хорошо. После мы еще поиграли в актовом зале. Хитом стали прятки.

– Кто будет прятаться?

– Люля!

– А кто будет искать?

– Эля! – отвечала она звонко и радостно. Между делом я тайком от Эли передала сотрудникам д/р подарки, попросила не забыть вставить батарейки в игрушечного пони-малыша и вручить ей все 19 апреля. В ответ мне подарили фотографию маленькой Эли.