— Подводя итог вашей пламенной речи, — я понимаю, что не должна злиться на него, но я злюсь. Видимо, Халлорану сейчас достается за все и за всех, кому не досталось в процессе, — я делаю вывод, что вы выдадите меня ему. Я правильно поняла?

— Есть еще один выход, Лаура.

— Какой?

— Вы можете умереть.

Да, это определенно выход. Был бы выход: Лауры нет, нет и проблем, но даже тут есть проблема — я не хочу умирать. Не хочу больше играть в эти набловы игры, и что — даже если на минутку представить, что я могла бы согласиться — как он это вообще себе представляет?

— У вас есть жена, местр Халлоран, — говорю я. — Как вы думаете, как бы она отреагировала на новость о том, что вы мертвы?

— Моя жена — это совершенно другое дело, — его голос становится холодным, но мне плевать. Пусть он хоть весь запас лимонада со льдом выпьет из своего гигантского председательского холодильника, на меня это больше не действует.

— Правда? Ну в таком случае, кто там у вас еще есть? Брат, кажется? Как думаете, он будет счастлив, если узнает о том, что вас нет? — Мне не просто хочется орать, мне хочется швырнуть в него штативом с проводами, а после добавить аппаратурой. — Может, в вашем высоком политическом мире такое в порядке вещей — а может, вы такое уже проворачивали, а? Но я никогда. Никому. Из своих близких — пусть даже останется всего один человек в этом мире, которому я дорога, не позволю это испытать. Так что можете идти со своим предложением туда, откуда пришли. Ясно?

— Ясно, — говорит он. — И это было всего лишь предложение, Лаура. Я не собираюсь заставлять вас делать что бы то ни было.

— А вы и не сможете, — говорю, глядя ему в глаза. — Никто не сможет.

Он кивает.

— Это я уже понял.

— Замечательно. В таком случае, думаю, мы можем продолжить наш разговор. С того момента, на котором остановились — что будет, если ответственность за меня возьмет кто-то другой? Не имеющий такого отношения к политике, как вы. Это тоже может спровоцировать международный конфликт?

— Поскольку вы сейчас иртханесса, — произносит он, — на вас распространяются законы нашего мира. То есть если у вас появится сильный наставник, который согласится взять на себя всю ответственность за ваше обучение и за вашу безопасность на время обучения, вы будете под его защитой и — по крайней мере, до родов — Торнгер Ландерстерг не сможет на вас претендовать. Проблема в том, что его это совершенно не волнует.

— Совершенно не волнуют законы вашего мира?

— Пока он не знает о том, что вы — временно или не очень — иртханесса.

— Вы ему не сказали?!

— С одной стороны это преимущество — по той причине, о которой мы с вами говорили. С другой — первенец от иртханессы гораздо сильнее, чем первенец от обычной женщины, и это минус. Пока мы не вывели Ферверн из Мирового сообщества, он вправе поднять вопрос о вашем содержании на территории Ферверна — хотя бы из-за сложившейся ситуации и из-за нападения на вас, которое мы не смогли предотвратить.

— Погодите. Какой выход?

Халлоран потер лоб и опустился в кресло.

— Не так давно Торнгер Ландерстерг совершил оборот.

— Да, около суток назад.

— Нет, это произошло гораздо раньше. Вы, должно быть, не знаете, но в современном мире запрещены обороты. Это связано с тем, что силы иртханов, даже с самыми мощными огнями, не всегда позволяют им удержать сознание и, как следствие, вернуться к человеческому облику. Что, разумеется, может привести к самым непредсказуемым последствиям, особенно когда речь заходит о правящем или тем более главе государства.

Халлоран чуть помолчал, потом продолжил: