Блэкаут - Марк Эльсберг (2019)

Когда Боллар прошел в зал прилета, на него со всех сторон обрушились вспышки фотоаппаратов. Он уже задумался, что за персона прибыла вместе с ними, как вдруг услышал свое имя. Журналисты тянули к нему микрофоны, наперебой задавали вопросы, которых Франсуа даже не понимал в таком шуме. Он прикрыл руками детей, но Бернадетта выпрыгнула вперед, засмеялась в камеры и – к ужасу отца – показала язык. Журналисты принялись фотографировать еще усерднее, но многие тоже рассмеялись, и Боллар расслабился. Откуда им стало известно о его приезде и почему это вообще их интересовало?

Среди ожидающих Франсуа увидел родителей и маму Мари. Бернадетта и Жорж устремились к троице, и в следующую секунду все уже обнимались. Прекрасный сюжет: на мгновение все камеры развернулись, чтобы запечатлеть счастливое воссоединение. Франсуа и Мари воспользовались паузой и попытались проскользнуть мимо репортеров.

– Это правда, что вас наградили крестом Почетного легиона? – услышал он сквозь рой голосов.

– Все ли террористы схвачены?

– Как ваша семья пережила эти дни в Гааге?

– Джеймс Тёрнер, Си-эн-эн! Это правда, что вы собираетесь покинуть Европол?

– Когда вас примет президент?

– Как вы прокомментируете слухи, что вас рассматривают на должность министра внутренних дел?

Боллар не ответил ни на один вопрос. Вместе с Мари он добрался до остальных. Дети о чем-то наперебой тараторили. В этот момент смерть дедушки была для них чем-то эфемерным. Франсуа сжал руку Мари, и она обняла мать.

Наконец им на помощь подоспели несколько человек из службы безопасности. Они загородили их от журналистов и проводили до такси. Когда вся семья влезла в микроавтобус, Боллар все же повернулся к ораве репортеров:

– Благодарю за столь волнительный прием. Но я был лишь одним из многих, кто пытался помешать террористам. Поблагодарите их. Больше мне нечего сказать.

Он занял свое место, автомобиль тронулся, и голоса репортеров затихли.

День 23 – воскресенье

Милан

Они стояли на крыше собора. Их обдувал свежий ветер, перед ними простирался ночной город. Внизу на площади толпились тысячи людей. Вот уже несколько дней они протестовали против правительства и требовали лучшего обеспечения. Порой их голоса перекрывали даже шум транспорта. Но здесь, наверху, все сливалось в приглушенный гул.

– Представляешь, я здесь еще ни разу не был, – сказал Манцано.

– Так всегда, – отозвалась Ангстрём. – Живешь в каком-то городе и думаешь, что в любое время можно посетить какие-то его места. Но до этого никогда не доходит. Разве что кто-нибудь приедет в гости.

Нож пробил ему грудную клетку и задел легкое, однако рана оказалась не опасной для жизни. Несколько дней Пьеро пришлось провести в больнице, а потом еще на пару дней они задержались в Брюсселе. Соня взяла отпуск. Почти все это время они проводили в отеле, обзванивали родных и друзей, рассылали сообщения, пытались выяснить, как они пережили эти две недели.

Интернет и телевидение работали без перебоев; СМИ интересовались лишь одной темой. Хорхе Пукао продолжали допрашивать, как и его сообщников в Мехико и Стамбуле. Сбежавшего Балдуина фон Ансена удалось арестовать в аэропорту Анкары. Сити Юсуф тоже в какой-то момент попался полиции. Расследование по этому делу обещало занять не один год, а ликвидация последствий – и того больше.