Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

Больше всего на свете мне не хочется ввязываться в обсуждение всяких телепатических проблем. Ведь даже после самых убедительных опровержений и разоблачений, самых неотразимых и язвительных осмеяний курилка жив! Существует он чаще всего в виде «и все-таки здесь что-то есть». Боюсь, что и у моих читателей после изложения предмета нашей беседы останется это «и все-таки…».

Слово «теле» начинает огромное количество слов, обозначающих, самые разнообразные вещи и явления — от прозаических телефона и телеграфа до таинственных телекинеза и телепортации. Морено же использует «теле» в чистом виде. В его интерпретации именно оно объясняет существование социометрических принцев и нищих, именно оно повинно и в том, что «девчонки стоят в сторонке», и в том, что Вася не хочет идти в детский сад. Короче говоря, именно «теле» определяет социометрический статус человека, его положение на социально-психологической пирамиде.

Что оно такое? Вот этого-то никто не знает. Даже сам Морено. «Теле», разъясняет он, «может иметь отношение к структуре гена и половому влечению. Может быть, что изучение телепсихологии (подчеркнуто Д. Морено) даст нам ключ к лучшему пониманию оккультных явлений, таких, как ясновидение и телепатия». Ясно, не правда ли? Но можно все объяснить значительно проще. «Теле» — это поток симпатических частиц, которые излучаются человеком. Если вы излучаете сильный поток «теле», к вам тянутся люди, вас выбирают, вам симпатизируют. Тех, кто излучает мало «теле», люди не замечают. Хуже всего приходится тому, кто излучает «теле» со знаком минус. Его отвергают. Откуда берется «теле»? Дается человеку от рождения… Все, круг замкнулся.

Правда, западные социометристы-экспериментаторы предпочитают стыдливо не упоминать о «теле». Оно выступает под более респектабельной оболочкой «общего фактора социальной приемлемости», который якобы обеспечивает статус индивида независимо от всех остальных причин.

Однако насущные интересы заказчиков буржуазной науки, которые требуют конкретных рекомендаций по организации разного рода рабочих бригад, экипажей и воинских подразделений, заставили социологов и психологов искать реальные, а не мистические факторы, обеспечивающие положение человека в группе. Этим поискам посвящено огромное число исследований, которые порой вопреки желанию авторов выявляют зависимость социометрического статуса и от экономического положения человека, и от его способностей, и от… цвета кожи.

Недаром Морено, выступая в Москве на XVIII Международном конгрессе психологов, заявил, что нынешнюю «негритянскую революцию» он предсказал еще до второй мировой войны в результате изучения взаимоотношений между белыми и цветными школьниками… В ответ наш психолог Виктор Николаевич Колбановский весьма резонно заметил, что сами отношения между негритянскими и белыми ребятами скорее являются следствием, чем причиной.

Но ведь неравенство социально-психологического положения есть и там, где с экономическим, политическим и расовым неравенством давно покончено. И этот факт нуждается в объяснении.

У нас никто не упоминает о «теле». Зато очень охотно используются весьма близкие, как мне кажется, и, во всяком случае, немногим более содержательные понятия: «обаятельный», «симпатичный», «обворожительный», «привлекательный», «с изюминкой». Под этими выражениями мы как будто понимаем некую врожденную способность человека привлекать к себе симпатии окружающих.