Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

— Я очень люблю пение, — говорил Сергей Леонидович Рубинштейн, — с величайшим удовольствием слушаю и очень ценю хороших певцов, но никто не уязвит меня, если вздумает сказать, что я не умею петь. Я это сам отлично знаю и, как ни люблю прекрасный человеческий голос, особенно не страдаю от сознания, что сам им не обладаю. Но для человека, избравшего профессию певца, но для юноши, который мечтает именно на этом поприще завоевать себе славу, такое сознание было бы убийственным…

Меня не очень затронет, если обнаружится, что я не умею делать какой-нибудь гимнастический фокус, и кто-либо найдет, что я не первоклассный акробат… но меня, вероятно, скорее заденет за живое, если я прочту неудачную лекцию и слушатели найдут, что я неинтересный лектор.

Здесь, наверное, разгадка старого театрального анекдота.

— Послушайте, N, вы дурак!

— Да, но… голос!

Такие взаимные компенсации одного другим мы на каждом шагу наблюдаем в жизни:

— Слыхали, Иванов-то женился!

— Ну и как невеста, красивая?

— Очень умная!

— Образованная?

— Хозяйственная…

А как по-разному переживаем мы оценку в зависимости от своего отношения к тому, от кого она исходит! Похвалу приятнее услышать из уст компетентного и строгого, а упрек легче перенести со стороны справедливого и доброжелательного. А то ведь можно и одобрением обидеть. Оскорбительная снисходительность? Ее чувствуют уже дошколята.

— Ребенку, который не справился с задачей, — рассказывает профессор Алексей Николаевич Леонтьев, — было сказано, чтобы не огорчать его, что он все-таки молодец, причем, как и другие дети, он получил хорошую конфету. Однако он взял конфету без всякого удовольствия и решительно отказался ее есть, а его огорчение отнюдь не уменьшилось; напротив, из-за неудачи полученная им конфета стала для него «горькой». В нашей лаборатории мы долго потом называли у детей, да и не только у детей, подобные явления явлениями «горькой конфеты».

Впрочем, я думаю, что очень хорошо, когда человек еще ощущает горечь подобной конфеты. Хуже, если она уже начинает казаться сладкой…

Глава 7

Тайны обаяния

Можно обладать достоинствами и не достигнуть высокого положения в обществе, но нельзя его достигнуть, не имея хоть каких-нибудь достоинств.

Франсуа де Ларошфуко

«Что?» и «почему?»

Любая наука отвечает на два рода вопросов. Сначала накапливаются ответы на вопрос «что»: собираются факты, классифицируются явления, даются названия — идет описание. Но уже в ходе самого описания как его результат возникают вопросы другого характера: о причинах явлений, о внутренних связях между фактами… Приходит пора отвечать на многочисленные «почему», наступает время объяснения.

И в ходе наших бесед уже возникло немало «почему». Пожалуй, что самое главное из этих «почему» — вопрос о причинах, по которым малая группа имеет форму пирамиды: наверху «звезды», потом «предпочитаемые», потом… ну, в общем, вспомнили. Почему один там, наверху, всегда среди товарищей, которых к нему как будто притягивает какой-то магнит, другие «стоят в сторонке»… Одна журналистка назвала их «робинзонами среди людей». А третьих даже норовят вытолкнуть. И это расслоение появляется в любой человеческой группе. Даже в группе детского сада.

Между прочим, пора бы нам перестать относиться к дошкольникам снисходительно. Если разобраться, то их группа — это первый в индивидуальной истории человека организованный коллектив. Вслед за ней идет школьный класс, затем промежуточное звено — студенческая группа, а дальше производственная бригада или что-либо в этом роде. Дошкольная группа — это не только модель более зрелого объединения; она «сама по себе». И наши «почему» здесь действуют с полной силой.