Северный Кавказ. Модернизационный вызов - Н. Миронова, Хабиб Магомедов, Наталия Зубаревич (2014)

В результате происходил процесс, аналогичный тому, который был назван Э. де Сото в книге «Иной путь» «контрактом на захват»[267]. Процесс протекал в формах, характерных в первую очередь для постепенного захвата, без ночных операций по занятию территории. Объектом «захвата» была территория, обеспечивающая наиболее благоприятный доступ к финансовым потокам в местах наиболее интенсивного движения туристов (в первую очередь, в рамках «1-ой линии» на Чегете, Азау и на Домбае). По сравнению с описанным де Сото у «контракта на захват» в данном случае были определенные особенности. Они были связаны в первую очередь с тем, что местные, поселенческие власти, а также некоторые государственные структуры, задействованные в сфере туризма[268], были с самого начала участниками данного контракта. Тем самым водораздел, который у де Сото проходит по линии «внелегалы – власть», в данном случае имеет другую конфигурацию. С одной стороны – внелегалы и органы местного самоуправления поселений, с другой – власти других уровней. При этом поселенческие власти во многом играют ту роль, в которой у де Сото выступают внелегальные организации – они формируют правила игры (или, во всяком случае, являются наиболее активными участниками данного процесса), обеспечивают их инфорсмент, а также являются посредниками и лоббистами во взаимодействии с другими уровнями власти[269].

2. Начало застройки самых доходных площадей на основе неформальных правил – практически реализация «контракта на захват», формирование неформальных правил выделения участков и закрепления прав собственности или пользования. В этот период курорты начинают застраиваться капитальными строениями. В 1999–2000 гг. строятся первые частные гостиницы на «Поляне Чегет».

Это был период создания и реализации формальных и неформальных правил регулирования земельных отношений. Задача участников бизнеса заключалась в том, чтобы закрепить за собой права собственности, защитить их от внешних притязаний, сохраняя преимущества при получении и оформлении земли за местными жителями. «По крайней мере, должна быть местная прописка, когда оформляешь землю. Я знаю, что каждому гражданину участок земли выделялся бесплатно… Писал заявление, его рассматривали, правдами и неправдами добился и оформил все. Сейчас у меня 700 квадратов, есть разрешение на строительство. Я строюсь, корпус возвел, крышей накрыл. …Правда, до конца бумаги еще не добили. Идет спор насчет вывода земель из национального парка в муниципальное владение. …Я успел вовремя оформить, оформил участок на жену 10 соток, участок, на мать оформленный, 7 соток, в поселке, там строюсь, и то, что у меня сестра построила на «Поляне Чегет», кафе там у нее, у них аренда».

В Приэльбрусье оформленная ранее частная собственность на некоторые участки была успешно оспорена в суде республиканской администрацией. Это сделало ситуацию с правами собственности еще более неопределенной. «Нам же дали сначала собственность, а теперь мы в воздухе висим. Судились с нами. …Земля “пока” в собственности. Пока налог, но мы не платим. Не могут разграничить никак. За те постройки, которые в лесу [«2-ая линия» на «Поляне Чегет»] – все аренду платят. Это аренда у национального парка… Поляну [ «Поляна Чегет», 1-я линия] хочет [поселок Эльбрус] себе забрать, а мы, пока они борются с национальным парком, ничего не платим».

Однако неопределенные права собственности не стали препятствием для реализации инвестиционных проектов, гостиницы продолжали строиться. Семья, проигравшая суд, на следующий год возводит еще два этажа по четыре номера на каждом, две новых гостиницы построила, три активно расширяет только в «1-й линии», как бы фиксируя свои «моральные права» на спорную территорию. Реализуется мотивация, связанная с тем, что де Сото называл «ожидаемой собственностью»[270]. Можно выделить несколько причин этого явления.